Констанция облегченно вздохнула.

– Слава Всевышнему! Таннер просто не узнать. Я не видела ее искренне улыбающейся уже много месяцев.

Том отхлебнул мартини и откашлялся.

– У меня есть новости, касающиеся лично меня, Констанция.

– Да?
– она вопросительно посмотрела на него.

– Мой перевод в Вашингтон - дело решенное. Это произойдет весной, и я займу этот пост на постоянной основе.

Констанция удовлетворенно рассмеялась.

– Но это же чудесно, Том. Я так рада за тебя!

– Я надеялся, что ты будешь рада и тому, что я окажусь ближе... к Уитли Пойнт.

– Но я рада, - мягко ответила она.

Эдриенн кашлянула, чтобы обозначить свое присутствие и подошла к ним.

– Извините, что подслушала, но никак не могла удержаться. Я очень рада за тебя, Том. Очень впечатляющее повышение.

– Спасибо, - любезно ответил Том. Он перевел взгляд с Эдриенн на Констанцию и продолжил:

– Это еще не все новости. Несколько дней назад ко мне на стол попали бумаги, которые имеют прямое касательство к тебе, Эдриенн.

– Да ну?
– сказала Эдриенн и потянулась за кувшином с мартини.
– Я надеюсь, меня не отдают под трибунал?

– Как раз наоборот. Пришли документы на твое повышение - и как раз вовремя. Так что на следующей неделе, капитан первого ранга Пирс, выйдет официальный приказ. Поздравляю!

Эдриенн ошеломленно посмотрела на него.

– Господи, Том, это ты устроил это повышение?

– Абсолютно нет - у меня спросили мое мнение по этому поводу, и я его высказал. Ты это заслужила.

– Что заслужила?
– спросила Таннер, которая только что поднялась по наружной лестнице и собралась присоединиться к обществу.

Эдриенн попыталась призвать Тома к молчанию, но тот беззаботно продолжил:

– Эдриенн получила звание капитана первого ранга, Таннер.

Таннер некоторое время смотрела на Тома, а потом повернулась к Эдриенн.

– Мои поздравления, - негромко сказала она.

Эдриенн пожала плечами и протянула Таннер бокал.

– Спасибо. На самом деле это повышение всего лишь на бумаге. Я уверена, что моя жизнь продолжит идти своим чередом, - она слегка улыбнулась и добавила: - Но я польщена.

Вчетвером они некоторое время вели легкий дружеский разговор, а потом Том сказал, что ему нужно обсудить с Эдриенн несколько рабочих вопросов, и они удалились, оставив Таннер и Констанцию вместе наблюдать за закатом.

Таннер сидела рядом с матерью, погрузившись в раздумья.

Констанция нежно коснулась рукой ее плеча.

– Где ты витаешь?

Таннер слегка вздрогнула от прикосновения, а потом пожала плечами.

– Я думала о новом звании Эдриенн. Я уверена, что теперь она ни за что не уйдет с флота. Я горжусь ею, правда горжусь. Но я... я было понадеялась...

Констанция понимающе закивала.

– Не делай поспешных выводов, Таннер. Сначала выясни, чего хочет она.

Таннер заметила нотку задумчивости в голосе матери.

– Ты влюблена в Тома, мама?
– спросила она.

– Ох, Таннер, я не знаю, правильно ли будет назвать это словом "любовь". Влюбляются люди твоего возраста. А люди моего возраста становятся друзьями. Но я очень к нему привязалась... он чудесный человек... тонко чувствующий и нежный. Я очень скучаю по нему, когда он в отъезде.

– Ты с ним спала?

– Таннер!
– воскликнула ее мать, - нельзя обсуждать свою сексуальную жизнь с собственными детьми!

– Ох, мама, не смеши меня. Я понимаю, что ты должна испытывать сексуальные чувства. Мои вот ни для кого не секрет.

– Тем более, нет никаких причин обсуждать их перед обедом!

– Да почему нет?

Констанция некоторое время смотрела на Таннер, а потом рассмеялась.

– На самом деле я понятия не имею!

– И?

– Нет, - негромко ответила Констанция.

– А хочешь?

– Этого я тоже не знаю, - ответила мать, и ее взгляд затуманился воспоминаниями.
– Ты можешь сказать, что в это трудно поверить, но твой отец был единственным мужчиной, с которым я когда-либо занималась любовью. Я чувствую себя не в своей тарелке, если думаю о ком-то в этом смысле.

– Не в своей тарелке, - ласково спросила Таннер, - или виноватой?

Констанция удивленно посмотрела на нее.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мама, отец погиб. Ты не будешь ему неверна, если полюбишь кого-нибудь другого, будешь хотеть еще кого-то. Ты жива, и у тебя есть право на жизнь. Ты долго чтила его память и теперь можно двигаться дальше. И мама, если ты когда-нибудь решишь покинуть Уитли Пойнт, то это тоже нормально. Мне здесь нравится, и я сомневаюсь, что когда-нибудь уеду отсюда. Со мной все будет хорошо.