– Не двигайтесь, пожалуйста. Вы ударились головой, когда вам стало плохо. Парамедики уже едут.

– Джеймс, – говорю я, глядя в ярко-голубые глаза, которые смотрят на меня со смешанным чувством заботы и беспокойства.

– Нет, Сью, это я, Брайан.

– Я знаю, ты Брайан. А где Джеймс?

Муж оборачивается, чтобы посмотреть на кого-то, стоящего у него за спиной, на кого-то, кто пока мне не виден.

– Джеймс, она хочет поговорить с вами.

– Нет! Нет! – Я стараюсь закричать, но крик застревает в моем горле. – Не-е-е-ет!!!

– Миссис Джексон?

Передо мной появляется лицо, которое я никогда раньше не видела.

– Я Джеймс Эванс.

– Нет, – трясу головой, – вы никакой не Джеймс.

Мужчина улыбается. Это теплая улыбка, она освещает лицо, ноздри широко раздуваются, кожа под глазами покрывается сеткой мимических морщинок.

– Можете позвонить моей маме и проверить, но, честно говоря, последние двадцать девять лет я провел под именем Джеймса Эванса. Или еще – Джейми, так зовут меня друзья. Так что я вполне уверен, что я Джеймс Эванс.

– Есть другой такой же, – говорю я, – где он?

Снова стараюсь сесть, чтобы оглядеться, но Брайан не дает мне этого сделать.

– Это единственный Джеймс Эванс, – Брайан гладит мое лицо, аккуратно убирает волосы с моих скул, – это учитель Шарлотты и Эллы по бизнес-коммуникациям. Он правда единственный Джеймс Эванс во всей школе, Сью.

– Но как же… – я перевожу взгляд с Брайана на молодого светловолосого мужчину, который стоит рядом с моим мужем, и начинаю осознавать всю глубину собственной ошибки. – Бог ты мой…

Закрываю лицо руками и зажмуриваюсь. Что же я наделала…

– Девочки пропустили поездку с классом, – говорит Брайан, – они должны были ехать в Лондон с мистером Эвансом, но…

– Они позвонили накануне и сказали, что чем-то отравились. Якобы были в «Нандос» вместе и съели какого-то сомнительного цыпленка, а потом всю ночь мучились с животами. Не верить им особых причин у меня не было, но, как я теперь понимаю, мне стоило вам перезвонить и уточнить, правду ли они говорят…

– Да, вам стоило.

Это уже вступил мистер Андерсон, я узнаю его голос.

– Ты прочла переписку в моем компьютере, Сью, – говорит Брайан, – так вот, девочки не в прямом смысле слова были напуганы, что мистер Эванс их убьет, это просто… метафора, и все.

Я наконец убираю руки от своего лица и смотрю на четыре лица, склонившиеся надо мной.

– Если они не ездили с мистером Эвансом в прошлый уик-энд, – говорю я, – и дома их тоже не было, то где же они были?!!

Брайан качает головой:

– Мы не знаем.

Всю неделю я чувствовала себя отвратительно. Не могла ни шить, ни спать, даже есть. Каждый раз, когда звонил телефон, я подпрыгивала на месте, уверенная, что это Джеймс, напуганная предчувствием, что он каким-то образом догадался, что я собираюсь сделать. Он звонил на этой неделе только раз, и то это был короткий разговор, в котором мы договорились увидеться в пятницу.

Идти к нему на встречу я не хотела. Продолжала убеждать себя, что Джеймс не так плох, что вокруг полно мужчин, которые хуже его, но потом, словно чувствуя мое тревожное состояние, позвонила Хеллс – в пять утра.

– Я приеду к тебе, – сказала она. – Мы оба, я и Руперт, поможем тебе справиться. Будь сильной, Сьюзан, вспомни все моменты, когда Джеймс заставлял тебя плакать.

Типичная сцена: Джеймс сидит за деревянной барной стойкой и тут же вскакивает с места, стоит ему завидеть, как я вхожу в «Сердце в руке», – кидается навстречу, обнимает меня и говорит, как прекрасно я сегодня выгляжу. Он был в отличном настроении, рассуждал о возможностях получить роль на телевидении, он видел объявление в журнале «Сцена», очень извинялся за то, что не звонил, был так занят подготовкой к прослушиванию.

– Мне кажется, я прошел, действительно прошел, – сказал он, сжимая мои ладони в своих, – и если я получу эту роль, то смогу позволить себе приобрести дюплекс, для нас с тобой, чтобы мы жили отдельно от мамы. У нас будет свой дом, и у мамы будет уверенность в том, что я устроен. И… – Джеймс почти подпрыгнул на месте, – у тебя будет собственная комната для шитья, может быть, ты откроешь свой бизнес, не будешь шить за просто так, как шьешь сейчас для театра Эбберли. Все складывается просто чудесно.