— Вам тут удачи.

Саперы с отделением сопровождения уехали. Наступила тишина. Светила луна, мерцали звезды, видимость, несмотря на ночь, была неплохая, незаметно подойти к посту невозможно. Теперь практически с трех сторон. Свободным от мин оставался участок ворот и выхода на дорогу. Но его не заминировать, да и необходимости в этом нет никакой.

Шрамко разрешил связисту отдохнуть, прошел по посту, проверил охранение. Все на месте, все бодрствуют. Вернулся в здание, прилег на топчан. Собирался подремать, но неясная тревога, зародившаяся где-то внутри, не дала. Поворочавшись, старший лейтенант поднялся, присел на стул. Из бойницы в комнату змеей вползала ночная прохлада.

Вдруг станция пропищала слабым сигналом вызова. Шрамко пересел на место связиста, взял гарнитуру, включил режим прямой передачи.

— Пихта! Опора! Как слышишь?

— Слышу хорошо.

— Что у тебя на посту?

— А что у меня может быть? Несем службу в обычном режиме.

— «Гости»?

Под «гостями» подразумевались и саперы, и разведчики.

— Одни уехали, сделав дело, другие гуляют.

— Понял. Если что, сразу выходи на меня. И в обязательном порядке по возвращении «гостей»!

— Обязательно.

— До связи!

Шрамко отключил радиостанцию, положил гарнитуру на стол и подумал — ротный-то с чего не спит? Или тоже интуиция подсказывает, что на плато может произойти нечто странное? Но пока все спокойно. Вот только разведку дождаться бы.

И старший лейтенант Козин словно прочитал мысли Шрамко. Сработала вызовом портативная радиостанция:

— Пихта! Питон!

— Да, Питон, слушаю!

— Мы в ближнем к тебе ущелье, выходим на плато. Идем по балкам, ориентир — флагшток. Что по работе «кротов»?

— Проходы сделаны, обозначены, как договаривались, направление верное, выхожу на смотровую площадку.

— У меня есть один ориентир.

— Будут два. Рядом друг с другом.

— До встречи.

— Жду!

Шрамко, выключив портативную радиостанцию, облегченно вздохнул. Ну, если разведка идет домой, значит, «духов» в округе нет.

Он взял фонарь-прожектор, поднялся на крышу. По взводной станции его после связи с ротным тревожить не будут, поэтому он не стал будить связиста. С крыши, как ни старался начальник поста, не заметил подход разведчиков. И только когда они вышли к минному полю, а сам Шрамко включил прожектор, подчиненные Козина поднялись, разглядывая тропу, обозначенную скобами.

Дмитрий моргнул им фонарем.

В ответ Козин взмахнул рукой, и разведчики быстро прошли на позиции второго отделения, оттуда, в обход, внутрь здания. Солдаты, сняв оружие и сбросив маскировочные костюмы, завалились на кровати. Старший лейтенант Козин, запотевший, усталый, прошел в командный отсек, присел на стул, закурил.

— Ну, вот и все, Дима, — взглянул он на Шрамко, — пока «духов» на ближайших подступах нет.

— Отлично. Выпьешь, Валера? У меня спирт есть.

— Нет! Связист спит?

— Да.

— Надо доложиться комбату. Приказывал, как вернемся.

— Отдохнешь, доложишь, кто знает, сколько ты бродил по горам? Я подтвержу любое время возвращения.

— Нет! Сорокин же ждет.

Командир разведгруппы сел на место связиста, включил радиостанцию:

— Долину вызывает Питон! Прием.

— Долина! — ответил батальонный дежурный.

— Я — Питон, мне нужен Первый!

— Подожди немного, Питон!

— Жду!

Когда Первый ответил, Козин начал докладывать:

— Прогулку провели, достопримечательности посмотрели. Ничего интересного, везде «чисто». В нескольких метрах массива замечены сломанные ветки, примятая трава… Трудно сказать, но могли оставить и местные… Так точно, полностью исключать нельзя. Попробуем выйти еще раз после отдыха, утром… Так точно. До связи.

— Чего это полностью нельзя исключить и что за сломанные ветки и примятая трава, о чем ты не соизволил сказать мне? — недовольно проговорил Шрамко.

— «Зеленка», Диман, недалеко от селения, где-то километр, так?

— Ну и что? При чем здесь Марты?

— Мы видели сломанные ветки где-то напротив поста и немного севернее, а также примятость травы в двух местах, оттуда плато просматривается довольно хорошо. Эти следы, по сути, могли оставить и «духи», и местные жители.

— Если «духи», значит, они вас все же «выпасли» и пропустили?

— Черт его знает, Дима. В ущелье на глубине до трех километров никаких следов. Впрочем, там оставить следы может только заблудившийся реальный турист.

— Так есть «духи» в районе или нет? — повысил голос Шрамко.