Отпустив поваренка, разочарованного тем, что ему не дадут досмотреть, чем все закончится, Эйлин поставила поднос на тумбочку и бросила мешок на кровать. Сев рядом с Шандрой, она улыбнулась и обняла ее.

— Шандрочка, милая, ты не представляешь, как я рада, что с тобой все в порядке.

— Мне сказали, что меня спас Касавир, — промолвила Шандра, застенчиво глядя на предмет своих мечтаний. — Я узнала, что он здесь, и пришла… ну… поблагодарить. И узнать об его здоровье.

Эйлин кивнула.

— Да, дорогая. Я понимаю. Мы все благодарны ему за твое спасение. А я так просто готова расцеловать его за этот мужественный поступок, — и Эйлин с неподдельной нежностью посмотрела на любимого. — Касавир, ты не позволишь нам с Шандрой выйти на минутку?

Вытолкав озадаченную девушку в коридор, Эйлин зашептала:

— Я должна тебе кое-что сказать. В бандитской пещере Касавир подхватил несмертельную, но очень неприятную болячку.

— Да ты что! — всплеснула руками Шандра.

— Да, представь себе. Вот сейчас он сидит нормальный, а через минуту может кинуться на нас и начать душить.

В подтверждение этого Эйлин сделала страшные глаза, схватила себя за шею и сымитировала удушение, высунув язык и задергавшись. Шандра в ужасе отшатнулась.

— И это лечится?

— Иварр говорит, что может пройти через месяц, а может остаться на всю жизнь. Очень редкая и малоизученная болезнь.

Шандра жалостливо заглянула в глаза Эйлин и участливо спросила:

— А как же ты?

Эйлин приосанилась.

— Ну, я же немного владею магией. И всегда чувствую наступление очередного приступа. Кстати, — добавила она, внимательно разглядывая свои ногти, — давненько что-то приступов не было.

— О! — выдохнула Шандра.

Она приоткрыла дверь и, не заходя внутрь, выпалила скороговоркой:

— Касавир спасибо еще раз желаю тебе скорейшего выздоровления извини что покидаю у меня куча дел.

Быстро закрыв дверь, она пожала Эйлин руку и, пожелав ей мужества и терпения, стремительно бросилась к выходу.

— Что это с ней? — удивленно спросил Касавир, когда Эйлин вернулась.

Он уже взял поднос и набросился на еду так, как это может сделать сильный телом и привыкший поддерживать себя в форме человек, который ничего не ел со вчерашнего дня. Похоже, его аппетиту болезнь ничуть не повредила.

— А, — Эйлин неопределенно махнула рукой, — вспомнила, что ее ждет дедушка, чтобы дать первый урок магии.

Касавир с сомнением покачал головой.

— Не знаю, не знаю. Не думаю, что он научит ее чему-нибудь хорошему.

— Я тоже. К счастью, она не унаследовала его способностей. Ну, а у тебя как дела? Как ты себя чувствуешь?

— Непривычно. Как будто у меня отняли мое тело и всучили чужое.

Эйлин села рядом и погладила его плечо.

— Понимаю. Ну, ничего, это пройдет.

Глядя, как Касавир ест, она встревожилась.

— Послушай, ты бы не увлекался, а то святой отец говорит…

Касавир что-то промычал, — к счастью, нечленораздельно, — по поводу того, что говорит святой отец. «Странные у них с Иварром отношения», — подумала Эйлин. Когда он закончил свой «легкий» завтрак, ей осталось только забрать пустой поднос с огрызками, косточками и веточками от винограда.

Поглаживая себя по животу, Касавир с чувством сказал:

— Спасибо, ты спасла меня. Я чувствую себя намного лучше. Даже голова перестала болеть.

— Правда? Я рада. Кстати, что ты тут делал без меня? — Строго спросила она. — Нарушал режим и вставал с кровати?

Касавир смутился.

— Да решил обтереться чистой водой. А тут Шандра вошла.

Эйлин улыбнулась и покачала головой.

— Сочувствую. Я принесла одежду. Не переживай, я отвернусь.

— Да, если тебе нетрудно. Спасибо.

Когда Касавир был одет, Эйлин посмотрела на него с гордостью. До чего же он хорош! Пусть слегка бледен и небрит. Все равно, настоящий принц из сказки. Ярко голубая рубашка с отложным воротом великолепно сидит и оттеняет глаза. Да и все остальное выглядит, как надо.

— Что теперь будем делать? — Бодро спросил Касавир.

Как и ожидала Эйлин, на постельный режим и ничегонеделание он не был настроен. Она подумала и стала загибать пальцы:

— Мы можем: раз — обниматься; два — целоваться; три — поиграть в слова на щелбаны; четыре — поэкспериментировать со снадобьями на полочке; пять — почитать вслух вон тот толстый медицинский трактат; шесть — попеть. Кстати, ты знаешь какие-нибудь песни?

— Вообще-то знаю пару, но боюсь, если я начну петь… — Касавир усмехнулся и почесал голову.