— Но он аристократ с родословной. Рано или поздно женится на какой-нибудь знатной девице или вдове с хорошим приданым, которая будет недостаточно искушенной или, наоборот, достаточно расчетливой, чтобы мириться с его двойственной натурой.

— А ты? — Осторожно спросила Эйлин.

Он взглянул на нее и усмехнулся.

— А ты как думаешь? Пойду топиться в Море Мечей. Разве на меня это не похоже?

Эйлин почувствовала неловкость, словно подглядела что-то, не предназначенное для ее глаз.

— Если тебе неприятно об этом говорить — не будем.

Ниваль улыбнулся и махнул рукой.

— А, не деликатничай. С кем мне еще говорить, как не с тобой. Ты же мне друг, хоть и зараза порядочная.

— От заразы слышу, — Эйлин легонько пихнула его в бок.

Ниваль в долгу не остался и, сев, молниеносно перехватил ее руку и заломил за спину.

— А теперь что будешь делать?

— Закатаю тебе фляжкой в лоб!

Эйлин подняла другую руку, но Ниваль перехватил и ее.

— Ну? — Спросил он с улыбкой, обдав ее запахом спиртного.

Он крепко сжимал ее руки за спиной, обхватив коленями ее колени, их тела соприкасались, а лица были совсем близко. Не успел он подумать, что слишком пьян и далеко зашел, как ее взгляд вдруг стал кротким, а улыбка ласковой, как всегда, когда она задумывала какую-нибудь каверзу. Он нахмурился, но не отпустил ее.

— Что ж, сэр Ниваль, вы сами напросились на мое последнее средство, — томно сказала она, прикрыла глаза и потянулась к нему полураскрытыми губами, ожидая, что он тут же отпихнет ее.

Когда этого не произошло, она слегка обеспокоилась. Поцелуи с Нивалем все-таки не входили в ее планы. Но отступать ей не хотелось, также, как и ему. Лишь когда она прикоснулась языком к его губам, он не выдержал и отпустил ее.

— Это был нечестный прием, — укоризненно сказал он, погрозив ей пальцем.

Эйлин фыркнула.

— Кто бы говорил! — Она наклонила голову и хитро улыбнулась. — Но признайся, ты сдрейфил. Еще немного, и…

Ниваль приподнял брови и оглядел ее.

— Еще немного, и… — он наклонился к ней и тихо спросил: — и что?

— Сам знаешь, что, — пробурчала Эйлин, не выдержав его цепкого взгляда.

Ниваль сделал невинные глаза и наклонился еще ближе, скосив глаза на распахнутый вырез ее рубашки.

— Ничего я не знаю. Объясни.

— Да ну тебя! — В сердцах выпалила она, отталкивая его.

Но он, словно его что-то подзуживало, продолжал нахально улыбаться, нависая над ней. На этот раз он твердо решил ее проучить.

— Ну ладно, ладно, — примирительно проворчала Эйлин, — твоя взяла. Ты меня смутил, и можешь теперь радоваться.

Ниваль заливисто рассмеялся, как ребенок, а Эйлин состроила ему гримасу. Он поднял свою фляжку, приглашая ее чокнуться.

— Я уже привык к твоим штучкам.

— К каким еще штучкам?

— Ну, к этим… женским, — объяснил Ниваль. — Ты пытаешься провоцировать меня. Довольно бесхитростно, чтобы посмотреть на мою реакцию.

Эйлин фыркнула. «Женские штучки! Очень надо».

— А ты поддаешься, — упрямо ответила она.

— А ты играешь с огнем, — не сдавался Ниваль.

Он хотел было щелкнуть ее по носу, но помня о ее хорошей реакции, передумал.

— А вообще… я уже привык к тебе. Даже в бане тебя видел и должен сказать…

— Чего?! — Вскинулась Эйлин.

— Ты весьма и весьма на любителя, — закончил он, прикрывая лицо локтями.

— Дурак! Мог бы для приличия что-нибудь хорошее сказать, — обиженно буркнула она после безуспешной попытки подраться с ним.

— И все-таки, — он осторожно приобнял ее плечо, глядя в потолок, — я, пожалуй, изменю своим принципам и тоже женюсь.

Эйлин закатила глаза.

— Ниваль, ты опять за свое. На фиг ты мне сдался.

Он удивленно взглянул на нее.

— А что? Чем я тебе не жених? Между прочим, об этом многие мечтают. — Он понизил голос. — Естественно, мы поженимся в целях делового сотрудничества. Обещаю, я буду смотреть сквозь пальцы на твои шалости с Касавиром. Мы будем отличной парой, и весело заживем в твоей крепости. А?

— Угу, — она кивнула, убирая его руку, — и продолжаться наш счастливый союз будет ровно полминуты, пока ты не схлопочешь молотом по башке.

Ниваль хохотнул.

— Ты прелесть, Эйлин! Всегда находишь правильные слова. И все же, — он ей подмигнул, — я чертовски упрям.