— О чем песня? — спросил Пепел четыре рефрена спустя.

— А черт ее знает! Это ихняя, они бразильцы, — отозвался Пако. — Хе! Смешно звучит для испанического уха.

Едва хор развалился, мексиканец перемахнул назад и плюхнулся на ягуаровую шкуру рядом с Пеплом.

— Любишь музыку, ми компа? — он облапил стрелка за плечи. — Я очень люблю американскую музыку!

— «Дос пистольерос»? — слингер убрал шейный платок, укрываясь от ветра ладонью.

— Не-е. Не ваше кантри драное! Черную американскую музыку! Твист. Рок-н-ролл. Негритянскую разговорную, джаз. А! Сеньора Билли Холидей. — Пако отхаркнул за дверцу и простонал тоном выпившего артиста-марьячи: — И звезды падали на Алабаму… в ту но-о-очь!

К облегчению слингера, эта песня еще не докатилась до горячей Бразилии. Кочевые португальские фанкейро, наемные лошадки мексиканцев, лишь недавно наводнили Лос-Анджелес южными песнями и плясками, потеснив тамошних аборигенов-чиканос. Об их карнавалах и мюзиклах на Западе часто травили байки. Единственное, что стрелку было известно точно: их не следует звать португальцами в их присутствии. Так же, как индейца — индейцем, а испанца — испанцем.

— Извини. — Пепел растер кончик сигары и втянул табак ноздрей. — Я человек немузыкальный.

— Вот как. — Повертев пальцами в кармане жилета, мексиканец выудил крошечный матовый жернов, расцарапанный глубоким индейским орнаментом. — И ты, значит, не скажешь, что это, да?

Пепел оглядел предмет без особого интереса.

— Что-то армейское?

— Лучше, чико! Старайся лучше.

— Расточенное под Солнечный камень ацтеков? — устало предложил американец.

Исцарапанный жернов вернулся в карман.

— Вот как? — Пако наклонил голову. — Ацтеков, ты сказал. Не майя. Не инков.

— Нет.

— А-а-а! — Торговец обнажил золотые коронки, потрясая указательным пальцем. — Всё-таки, слингер, от тебя может быть польза.

— Это хорошо? — спросил Пепел. Он пожевал сигару, проглотил горькую слюну и сморщился.

— Это очень хорошо, — заверил его Пако. — Что-то ты знаешь. Знай ты на пяточку больше, ты был бы опасен. А меньше — лежать бы тебе в кустах с третьим глазом. А ну, Чолито, тормозни.

Мексиканец наклонился вперед и толкнул водительское сиденье. Лоурайдер вильнул к обочине, сбавил обороты и застыл, пыхтя на холостом ходу.

В свете автомобильных фар облезлым одуванчиком корчился знак: «Шоссе 10. Во имя свободы и мира!». Под геральдическим щитом поскрипывало на гвозде клеймо дорожного управления.

А еще ниже на железном стебле трепетала яркая лента, расшитая костяным орнаментом.

— Клиент, — сообщил Пеплу торговец, выбираясь из машины.

Подвижная фигура выскользнула из темноты и затрусила к ним.

— Тони-Глиста! Старый каврон, никак не потолстеет! — Пако уже спешил навстречу гостю, широко раскинув объятия.

Пугливо стреляя глазами в сторону лоурайдера, Тони-Глиста приобнял торговца и что-то забормотал ему в ухо.

На рубахе гостя из тьмы болтался жетон шерифского подручного.

Глиста что-то долго клянчил у Пако, ломая костлявые пальцы, но тот лишь тряхнул головой.

— Нет, Тони. Нет. Цену ты знаешь. Нет.

— Пако! — застонал помощник, повысив тон. — Нужно заправиться. Самую малость. Одну понюшку!

— Слышь, Тони, хочешь скажу, как у нас говорят? Клиент нуждается — клиент заплатит. — Торговец ковырнул золотые коронки ногтем и сплюнул.

Глиста слезливо выдохнул, меча взгляды по сторонам.

— Один раз в долг, брат. Запиши на мой счет. Один раз.

— Нет.

— Вы же всю местную шушеру распугали! — Подручный сорвался на крик. — С кого брать? Кого заворачивать?

— Ты, компа, — Указательный палец мексиканца уперся в тощую грудь Тони, — клиент без денег. А значит…

Пако направился к машине, пошарил под сиденьем у ног Пепла и выволок на белый свет вязанку длинных мачете. Перебрав лезвия как квитанции, мексиканец выдернул одну железную рыбину и протянул ее Глисте, рукоятью вперед.

— Колумбийский тариф. — сказал Пако. — Извини, компадре. Такие правила.

Вдоль широкого лезвия скакало грубо нацарапанное послание: «Ола, шериф Уилсон!»

— Нет. — Настал черед Глисты яростно трясти головой. — Нет. Нет. Это петля, Пако! Все поймут. Так нельзя!

— Нет так нет. — Мексиканец безразлично швырнул мачете на пятнистое сиденье. — Погнали, мучачос.

ГАР-Р-ГАР-Р-Р-Р-Р!

Бритый Чолито несколько раз вдавил педаль, заставляя лоурайдер яростно рявкать, оседая к земле.