— Сильней потряси, узнаешь, — пообещал мексиканец.

«Огнеупорная керамика», — определил Пепел. Во фляге наверняка пересыпались зерна стекла-ноль, в измельченном виде умевшего взрываться так, что куда там динамиту. Правда, в саперном деле всё равно революции не вышло бы: нулевки было мало, стоила она дорого, а главное, никто так и не смог установить точно, когда она взрывается, а когда нет.

Из кустов далеко позади одна за другой выползали боевые машины — и шагающие, и колесные, и гусеничные. Танки, тараны, артиллерийские платформы — машины шли цепью, по-страусиному навесив кабины поверх широких траков и механических ходуль. Их пружины были взведены до упора, а зеркала играли радугой в рассветных лучах.

Нулевое стекло использовалось в армии повсеместно. Кроме этих зеркал, его можно было найти в лабораторной посуде, в офицерских подзорных трубах, в оптике орудий и телескопических винтовок — таких, например, как лежала в багажнике позади.

Пако выжал педаль, и машина понеслась еще быстрее.

Ветроходы сбросить не удавалось. Они шли, вытянувшись цепью по обеим сторонам дороги, снося кочки, круша сухие травы, срезая кусты и вздымая пыль. Густое паровое облако катилось по прерии вслед за ними.

— Готовься, слингер! — Пако вцепился в руль и добавил что-то по-испански.

[ФОН] /// Popozuda Rock n Roll /// DE FALLA

Выбросив в небо струю пара, главная машина — шагатель высотой с пожарную каланчу — сократила разрыв и вышла на линию огня.

Вя-я-я, — рявкнула сирена в пасти ходячей башни, распространяя озоновую свежесть.

Лоурайдер вылетел на шоссе, перечеркнув его угольными следами шин. Озоновый выхлоп шагателя догнал машину в последний раз и растаял. Ветроход отчаянно правил курс, перебирая длинными лапами. Остальные машины перестроились в колонну и грохотали по бетонке, смыкая железные ряды.

— Дизельному средству! Немедленно остановиться! Это ваше первое предупреждение!

Вя-я-я.

— Пинче грингос путас! — пробормотал мексиканец за рулем. — Никак нельзя миром разойтись!

Он попытался выжать из автомобиля еще немного, но грязная солярка не могла тягаться с бешеным паром и неведомой силой зеркал. Погоня надвигалась медленно, но неуклонно.

— Это ваше второе предупреждение!

Вперед вырвался шагатель поменьше — четырехлапый кинетический паук с решетчатой гондолой, привешенной к медному брюху.

БУМ-дзинь! БУМ-дзинь! БУМ-дзинь!

Короткая митральеза, жужжавшая на паучьем загривке, трижды плюнула огнем, взметнув позади машины три известковых фонтанчика.

— Последнее предупреждение!

Лоурайдер вильнул, уходя от обстрела, и Пепел опустился ниже сидений. Поправив шляпу, он вынул револьвер, но укрывшийся рядом сольдадо окликнул его и качнул головой: нельзя.

Вперед вышла гусеничная машина, похожая на мокрицу. Эта стреляла на поражение. Порошок заструился из мешков на раме, и кабину преследователей заволокло белым облаком. Вентиляторы машины запыхтели, вбирая наркотик. Ее зеркало гнулось радугой и трещало на ветру.

— Отличная штука, дизель! — рявкнули диффузоры кабины. — А теперь умри!

Пулеметы железной мокрицы пробили в крышке багажника несколько рваных отверстий. Один из фонарей на раме лопнул и сыпанул искрами, будто фотовспышка.

— Груз повредят, мексиканец, — сказал Пепел в просвет между сиденьями. — Я не про дурь твою, а про винтовку.

Пако оглянулся и вскользь осмотрел повреждения.

— Не. Броню не возьмет. — Он вернулся к приборной доске.

Самоходная артиллерийская платформа шмальнула им вдогонку ракетой. Дымный снаряд пронесся над головами беглецов и заметался по кочкам, распугивая пичуг и ящериц.

БУМ-М! Ракета взорвалась, и Пеплу за шиворот посыпался горячий песок.

— Пако! — сказал слингер.

Платформа запустила еще две ракеты.

Мексиканец обернулся. В его руке блеснул золотом диллинджер. Пако навскидку прицелился и выстрелил.

БАХ-БАХ-БУМ-М! Ракеты лопнули в небе, взорвавшись облаком пара и фонтаном осколков.

— Это пока баловство, — сказал Пепел, придерживая шляпу. — Захотят — по дюжине запускать будут. И свинца полфунта в секунду. Отделаться бы раньше.

Пако снова оглядел погоню.

— Ты прав, слингер, — сказал он. — С нулевкой не уйти. Сливай.

Американец был наготове. Он швырнул флягу в небо и подстрелил ее со второго раза, точно горшок на ярмарочном турнире. Горохом брызнули стекольные гранулы. Они захлопали под колесами и стопами машин, кроша бетонку, плавя каучук, портя гусеницы. Кавалеристы рассыпались и сбавили ход, пытаясь минимизировать урон. Их орудия смолкли.

Пако выбрался из-под баранки.

— Третье очко, слингер, — объявил он, — ты не взял.