«Стоит волосам коснуться золота, — подумал он, — они загорятся, и одному из нас конец. А следом и второму». Их шансы на спасение были близки к нулю.

Пока он раздумывал, торговец совершил еще оборот, потом еще — и успел провалиться на полфута.

— Диллинджер! — Пепел вытянул руку, но мексиканец, чуявший угрозу что в обмороке, что во сне, опять вцепился в пистолет мертвой хваткой. Стрелок потребовал: — Отдай! Или выбрось сам. Ты слишком толстый.

— М-М-М-М! — Пако яростно замотал башкой. Он отпихнул слингера и принялся шарить по карманам.

Вниз одна за другой полетели золотые безделушки. Они падали в раскаленную гладь, а Пако худел на глазах, вытаскивая всё новые ценности, опустошая карман за карманом.

Последним в золото плюхнулся тяжелый подсвечник.

— Сам ты толстый, понял? — промычал мексиканец. Он дернулся, и коса над ним тут же уступила еще полфута. Нижний конец ее задымился, и крошечные искры взбежали по волосам снизу вверх, уничтожая на ней мелкие локоны.

Скрипнув коронками, Пако снял с пояса тяжелый диллинджер. Торговец поцеловал ствол напоследок, потом вытянул руку и разжал пальцы.

— Адьос, красавица.

Шлеп!

Пистолет упал вниз, и раскаленная гладь приняла его.

Кланг! Кланг! Кланг! Словно по команде где-то рядом заработали новые механизмы. Из неразличимых сверху отверстий в золото посыпался щебень, песок и комковатый грунт. Лезвия снова пришли в движение, взбивая раскаленный коктейль и замешивая его в тесто.

«Теперь машины всё вычерпают и распылят под землей», — подумал стрелок.

А внизу останутся лезвия, раскаленные докрасна.

— Извини, Пако, — сказал он. — Но всё равно умрем, как видно.

Кланг! Кланг!

— Хотя по-другому, — добавил Пепел и прислушался.

Что-то шло не так.

Золотая каша не убывала, а почва всё сыпалась из подающих отверстий, и лезвия упрямо мололи ее, запекая грунт и металл до каменной твердости.

Кланг! И-и-и-И-И-И!

Лопасти-лезвия совершили в неподатливой массе один последний оборот и со скрежетом встали на месте. В колодце стало тихо — лишь водяные насосы гудели и чавкали далеко вверху.

«Утилизатор», — подумал слингер. Уже много лет федеральный закон требовал от промышленности возвращать отходы в почву, распределяя их в недрах земли-матушки на радость экологическим богам. Весь хлам, пригодный к утилизации, заканчивал свою жизнь в подобных ямах-мусоросжигателях, но…

— Слингер! — позвал торговец.

Военному стрельбищу наверняка полагалась одна такая яма, но…

— Чико! — позвал торговец.

Еще была железная пирамида. И вода. Весь этот… огромный допотопный пламегаситель.

— Пепел! — позвал торговец.

— М-м? — стрелок очнулся.

Всё это совершенно не клеилось.

— Тебе еще повисеть охота? — спросил Пако. — Или спрыгнем уже?

— Стой.

Прижав косу локтем, слингер порылся в нагрудном кармане. Он нашарил половинку сигары, ухватил окурок зубами и сплюнул его на дно. Тот задымился, потемнел, — но не вспыхнул.

— На три-четыре, — сказал Пепел.

Они спрыгнули вниз.

Запекшаяся масса всё еще хранила жар, да такой, что устоять на месте было практически невозможно. Они с Пако бродили по дну колодца как пара встревоженных койотов в волчьей яме, осматривая то, что еще можно было осмотреть. У них под ногами хрустела раскаленная корка, каждый фунт которой мог уйти на фабрике за пару-другую сотен долларов.

— Поломалась машинка, — сообщил торговец, оглядев подающие отверстия. — Всё равно тесно — не пролезть.

Щели были не такими уж тесными, и сам Пепел наверняка пролез бы в одну из них — но каждая оказалась наглухо запечатана землей и щебнем. Насосы все так же гудели вверху, качая воду, и что-то в этом звуке тревожило слингера. Пепел сам не знал, почему, но их размеренное чавканье гнало его вверх еще настойчивей, чем раскаленное дно.

«Дело в горелках», — подумал стрелок. Эти-то как раз не пострадали. Их закопченные жерла опоясывали колодец в два ряда. Горелки встречали Пепла с каждой стороны, куда он ни направлял шаг.

— Автономная цепь, — сказал он.

— Чего? — спросил Пако из темноты. Его голос дребезжал, отражаясь от железных стен.

— Сюда! — отозвался слингер.

Осознав, откуда исходит угроза, Пепел начал соображать быстрее. Он ухватился за косы и бросил одну из них торговцу.

— Спиной к спине, — сказал слингер. — Ногами в стены. Быстрее!

Повиснув на волосах, стрелок выгнул спину и уперся каблуками в железо. Мексиканец запыхтел и завозился у него позади.

— Чинга ла бида, слингер, откуда спешка?