Шрифт:
Мексиканца не было нигде.
(1х06) В постели с Далилой
Идти через «Роузуотер» без ругани торговца за спиной оказалось на редкость неприятным занятием. Всю обратную дорогу Пепел оглядывался на безмолвный остановившийся храм — даже тогда, когда тот стал невидим. Оружие стрелок по-прежнему держал на изготовку, со взведенной пружиной, полным барабаном и лишней дюжиной патронов в резерве. И всё равно вокруг Пеплу мерещилось невидимое электричество, враждебное напряженное присутствие. Всеми потрохами он ощущал внимание десятков ушей и глаз, притаившихся где-то в дымке.
Куда именно девался Пако — оставалось только гадать. Он мог сбежать к особняку — чтобы вернуться с обещанным бразильским резервом. Или мог податься за кислотой, чтоб было чем отомстить Игуане. А мог и сам попасться в ловушку жрицы.
«Так или иначе, — подумал слингер, — первым делом лучше будет отыскать ее».
Лучше — но проще ли? Пепел в который раз осмотрел медный ключик. «0110» — гласили цифры, выбитые на нем машинным способом. Придорожная ночлежка, что же еще? Комната шесть. Или — второй этаж, комната номер десять. А может, шестнадцать. Смотря какой системы нумерации придерживались хозяева.
«К черту номер, — подумал стрелок, не сводя глаз с молочных окрестностей. — Знать бы хоть, где это».
Дорогу ему преградила давешняя бетонная стена, и слингер побрел в обход. Когда лазурные дома с их железными стражами остались по ту сторону глыбы, Пепел чуть расслабился и замедлил шаг. «Если и следят, то отпускают молча», — подумал он. — «Что ж, спасибо и на том». Слингер был сыт приключениями на весь день, даже чуть объелся ими — а впереди еще ждала пещера, и темный лаз, и коридоры, и водопады, и длинное ущелье с горизонтальной чащей.
В кармане чудом разыскался еще один старый окурок. Сигару удалось раскурить с первой спички, и это тоже была маленькая победа. Пепел втянул носом едкий дым. Сигара в зубах успокаивала его не меньше, чем Кочерга в руке. Еще затяжка, и он побрел дальше, огибая серую глыбу и мимоходом читая буквы на ней:
«Трюки, циклеты. Удивительное моторное шоу. Национальный гоночный трек…»
Город Фонтейн, штат Колорадо.
«Фонтейн, — припомнились Пеплу слова мексиканца, — за полсотни миль городишко».
— Спасибо, Пако, — пробормотал он сквозь сигарный дым. — Наводка так себе, но других пока нет.
Катакомбы стоили ему новых нервов, а ущелье за ними показалось Пеплу и вовсе бесконечным, к тому же, в нем водились сотни различных видов мерзейшего гнуса и мошкары, на пути сюда им не замеченной. И всё-таки, слингер не жаловался. С каждым его шагом макет «Роузуотер» терялся всё дальше позади, а встреча с Бессмертной Игуаной становилась ближе. Жрица была опасна, еще как — но этим она и влекла его. Пепел любил опасных женщин и ничего не мог поделать с этой любовью.
Пока он выбрался к воротам Денвера, солнце успело изрядно спуститься к горизонту, и степные травы окрасились в густой вечерний оранжевый. В прерии настало короткое реактивное лето, отрезок хорошей погоды, что всегда приходит вслед за первой песчаной бурей.
У денверских ворот — тесной высоченной прорези, утопленной в городской панцирь — торчала машина полиции. Эта синяя будка на перископической ноге в народе называлась «прыгунцом» или «скачущей ментовской Хреновиной», всегда с уважительной большой буквы. Завидев вдали еще одну прыгучую будку, стрелок решил держаться придорожных оврагов.
Уже много лет климат в Колорадо становился всё жарче. Пустошь медленно двигалась на север, отнимая у фермеров, дельцов и прочих носителей цивилизации дюйм за дюймом. Жители денверского улья совались наружу всё реже, а к бродягам и сквоттерам питали всё большую неприязнь. Те, впрочем, отвечали денверцам взаимностью и каждый день расписывали бетонный панцирь матерной похабенью. Поэтому городские власти не очень жаловали тех, кто шляется под стеной — тем более, без имени, без лошади, без медицинской страховки, без водительских прав и при оружии.
Еще час, и ворота под надзором пары двух железных цапель-Хреновин остались далеко позади. На равнины опустился призрачный, едва заметный сумрак. Денвер превратился в зарево за спиной, а попутчиков слингеру так и не встретилось. Трасса пустовала. Стрелок успел сбить ноги о гудрон и отчаянно скучал по табаку. Пепел шагал на юг — где-то там, под изломанным багровым небом, вперед и влево через прерию, на восток — где-то там и должен был располагаться Фонтейн.
«Кто плохо себя ведет, всегда попадает на юг, в зубы Лесопилки», — припомнилась слингеру детский кошмар, один из воспитательных уроков старого пьяного Джонни.