Пока повозка пересекала мост, Томэ с наслаждением вдыхал свежий запах воды, к которому примешивался сладковатый аромат специй Большого рынка. К самому рынку извозчик приближаться не стал, сейчас на окружающих его улицах было не протолкнуться. Опытный "гном" благоразумно выбрал другой маршрут. Перед глазами Томэ мелькали узкие улочки и желтые стены невысоких домов, увитые тарелочником. Между его сухих лоз уже набирала силу свежая весенняя зелень. Тонкий аромат мяты подчеркивал запах жарящегося мяса и овощей, идущий от спрятавшихся за заборами кухонь.

Дорога все же заняла меньше времени, чем он ожидал. Томэ казалось, что он только что погрузился в мысли, когда толчок затормозившей повозки заставил его очнуться. Десятник высунулся из-под полога и увидел, что извозчик остановился прямо перед воротами "Не мертвой головы".

Томэ выбрался из повозки, "гном" протянул ему раскрытую книжицу. Десятник быстро покончил с формальностями и зашагал к воротам. В глубине души, он боялся, что если хоть немного задержится, то снова начнет сомневаться в своем решении.

Как он и думал, во дворе трактира было еще пусто, худенькая девочка в скромном платье методично протирала столы. Увидев Томэ, она пошла ему навстречу.

— Добрый день, благородный господин. Развлечения начнутся ближе к вечеру, но если вы перекусить, или чего-нибудь выпить, то, пожалуйста, следуйте за мной.

Томэ чуть не выругался. Со всей этой кутерьмой совсем позабыл про обед, который ему, кстати, должны были оставить.

— Перекусить было бы неплохо, но я пришел не за этим. Вчера, — Томэ потер лоб, — кажется, это было вчера, я оставил тут за столом свое имущество. Длинный сверток, довольно тяжелый. Надеюсь, он все еще здесь?

Похоже, для девочки в таком повороте дела не было ничего неожиданного. Она лишь на миг наморщила веснушчатый носик.

— Я сама не знаю, мы все находки хозяину отдаем. Только его, наверное, сейчас на месте нет. Давайте, вы погодите немного, я сбегаю, посмотрю.

Томэ закусил губу. Значит, трактирщика-заговорщика где-то носит. Может, это знак судьбы и не стоит им вовсе встречаться? А за ружьем можно и Зарака послать. Если бы кто-то другой стал нашептывать ему такие трусливые предложения, Томэ бы рассвирепел, но сейчас слизкие мысли показались ему необыкновенно разумными.

— Нет, мне некогда, — сказал он. — Как-нибудь в другой раз.

— Ну что вы, мой господин, вам не придется себя утруждать.

Томэ едва не вздрогнул от неожиданности. Огромный трактирщик подкрался к нему с поразительной ловкостью. Казалось, он просто возник из воздуха, миг назад его не было, и вот вынырнула похожая на гору туша.

— Эли, глупая девчонка, как ты могла подумать, что я не захочу принять моего дорого друга. Вглядись в его благородное лицо и запомни — для него я всегда на месте.

Девочка кивнула и шмыгнула прочь подальше от гневных хозяйских глаз.

— Хорошо, что я сразу вас заметил, когда вы вошли, — прогудел трактирщик, — а то могла выйти сущая нелепица.

— Действительно удачно, — мрачно отозвался Томэ.

Смотреть на трактирщика ему было даже неприятней, чем обычно. Толстяк слишком живо напоминал о недавнем приступе нерешительности.

— Как я понял, благородный господин пришел за своим ружьем? Если позволите сказать, это настоящее произведение искусства. Обидно было бы его потерять.

— Я хочу обсудить несколько вопросов касающихся нас обоих, — твердо сказал Томэ. — В том числе и ружье.

Брови Гашфара поднялись, прежде чем трактирщик успел вернуть себе бесстрастность, десятник успел заметить в его заплывших глазках азартный огонек.

— Тогда поспешим, — толстяк ухитрился изобразить поклон.

Следом за трактирщиком Томэ прошел в уже знакомую ему комнату. Там к привычной обстановке добавилось блюдо заваленное горой бутербродов. От свежего белого хлеба и смазанной острым соусом глянцевой ветчины исходил потрясающий запах. Желудок десятника недовольно заворчал, проклиная своего рассеянного хозяина.

— Я тут собирался немного перекусить, — улыбнулся Гашфар. — Прошу вас, разделите со мной эту скудную трапезу.

В другое время Томэ бы отказался, но, похоже, сегодня трактирщик во всем занял выигрышную позицию. Десятник, плюхнулся на диван и запустил зубы в бутерброд. Вопреки своим словам трактирщик не стал присоединяться к еде, он просто стоял и с довольной миной наблюдал за Томэ. Ни дать ни взять, счастливый отец, гордящийся отличным аппетитом сына.

— Подсчитываешь, сколько я съем, чтоб потом выставить в счет? — проворчал десятник, оторвавшись от еды.