— Вы бы сделали лучше?

— Конечно. По крайней мере, точно не стал бы заливать кипящий металл.

— Ну-у, разве металлу не положено кипеть?

— Разумеется, нет. На нашем языке "кипящим" называется металл, который не очистили от газов. Он кипит в изложнице, а когда застывает, в слитке остается множество пустот, — верховный мастер отвел взгляд от пламени и посмотрел на Томэ. — Совсем как в нашем мире. Здесь всегда было множество каверн наполненных нереальностью. И они имеют свойство очень легко вскрываться.

Кузнец снова отвернулся к пламени, казалось, каждое движение, дается ему с трудом.

— Это явный брак, — проговорил он. — Если бы самый младший из моих подмастерьев сотворил такое, я бы еще год не подпустил к его горну.

— Стало быть, — осторожно сказал Томэ, — сейчас, вы пытаетесь поправить дело?

Старик сухо рассмеялся.

— Если это не удалось никому из моих великих предшественников, то куда уж мне недостойному протягивать руку к работе богов? Нет. Дело не в этом. Наш мир существует таким, каков он есть, уже очень долго. И не было причин думать, что ему грозит скорая катастрофа. До недавнего времени не было.

— И что же случилось? — спросил Томэ.

Ему действительно было интересно, странная, похожая на сказку, история великого мастера, увлекла его так, что даже чувство смутной угрозы померкло.

— Уже несколько месяцев кто-то накачивает наш мир энергией, — ответил старик.

— Разве это плохо? Ну, ведь, когда машину заряжают это хорошо. Или это снова какое-то слово на вашем языке?

— Любая система, большая или маленькая, стремиться найти состояние, в котором у нее будет меньше всего свободной энергии. Если угодно, назови это равновесием. Представь, что перед тобой на столе лежит тяжелый шар. Толкни, его пальцем, и что будет? Скорее всего, он чуть покачнется и вернется на место. Свободной энергии в нем почти нет. А теперь представь, что тот же шар, стоит на краю крутого склона. Малейший толчок и наш шар со страшной скоростью покатится вниз.

— Звучит не очень приятно.

Кузнец кивнул. Похоже, он был хорошим учителем, умел объяснять сложные вопросы, даже не самым подготовленным слушателям, и это доставляло ему удовольствие. Но невидимый груз, присутствие которого ощущал Томэ, почти сразу навалился на главу гильдии с новой силой.

— Люди, которым свойственна повышенная чувствительность, уже заметили неладное.

— Несколько месяцев назад необычно оживились молельни.

— Верно. Тревожные сны. Напряженные нервы. Страх, причину которого они не могут понять.

— И культы помогают с этим разобраться.

— В каком-то смысле. Они как обезболивающее, заглушают симптом, но не устраняют причину. Лишняя энергия продолжает втекать в мир. Скоро Фидия уже не сможет сохранять равновесие.

— Это все интересно, но я по-прежнему не понимаю, если не справляются храмы, то чем могут помочь делу кузнецы?

— У большинства культов слишком неглубокие корни. Они все равно, что плесень на поверхности мира. А моя гильдия хранит память с древнейших времен. В наших хрониках описаны прецеденты. От лишней энергии можно избавиться, так же сбрасывают лишнюю воду. Нужен лишь ключ, чтобы открыть Дверь.

— Этот ключ храниться у вашей гильдии?

Лицо старика стало еще мрачней.

— Можно сказать и так. Только взять его нелегко. У меня… что-то пересохло в горле. Сделайте одолжение, посмотрите, там, в углу, стоит сундучок.

Томэ потянулся в указанную сторону и нашел под складками ткани небольшой ларец. Верховный кузнец слегка махнул рукой, Томэ подтащил сундучок к себе и откинул резную крышку.

Внутри ларец был разделен на две неравные части. В большей лежали золоченые кубки, а в меньшей стоял высокий кувшинчик. Томэ вытащил два кубка и взвесил их на ладонях. Сосуды были тяжелыми, но совсем небольшими.

— С такой мелкой посудой надо как следует постараться, чтобы напиться, — усмехнулся Томэ.

Старик растянул губы в безжизненной улыбке.

— Наше вино особое. Его нужно совсем немного.

Кузнец взял у Томэ кубки и поставил их на подлокотники кресла. Затем приял кувшинчик и открыл плотную крышечку. Воздух сразу попитался густым терпким запахом. Старик наклонил кувшинчик и наполнил кубки, жидкость была темно-красной и очень густой.

— Вот так, — кузнец поставил кувшинчик на пол. — Хорошо.

Худые пальцы коснулись ободков сосудов, и каждый на миг вспыхнул бледным светом.

— Что это было? — спросил Томэ.

— Последняя деталь.

Старик снова взял кубки в руки, и некоторое время держал их, будто не хотел выпускать. Словно решившись, он все-таки опустил сосуды на ковер перед собой.

— Выбирайте. Какой вам больше нравится.

— Сначала вы, — улыбнулся Томэ.

— У гостя преимущество.

— Тогда давайте одновременно.

— Я настаиваю. Таков обычай.