– Мой брак был не очень удачным. Единственное достижение этого союза – мои прекрасные дети. Но их отец не может претендовать на общение с ними или мстить. Его нет на этом свете уже много лет.

– А-а-а.

– Понимаю, требуются подробности. Мой муж регулярно злоупотреблял алкоголем, и я тянула на себе детей и его. Лечиться, решать проблему он не хотел, более того, уверял, что проблемы просто нет. Мы развелись так давно, что кажется, этот брак был не со мной. И он уехал в другой город. Там окончательно спился и утонул пять лет назад в нетрезвом виде.

– Кто сообщил вам о смерти бывшего супруга?

– Представители местных властей. Его родителей к тому времени не было в живых, так что организовывала и оплачивала похороны я сама. Смерть бывшего мужа была признана случайной. Оспаривать выводы следствия или тем более обвинять меня было некому. Да и оснований тому нет никаких. Мы совершенно не общались, детьми он не интересовался.

– Валентина, простите, что мы вынудили вас вспоминать все это.

– Да ничего. Теплых чувств к супругу к моменту развода я уже не испытывала, перегорело все.

Макс и Валентина еще о чем-то говорили. Приятель продолжал выражать сочувствие, расспрашивал, как все переживали дети. Валентина отвечала, что они отца совсем не помнили, и это к лучшему.

А я тем временем размышляла. Это направление оказалось тупиковым, и после подобных откровений логичнее всего прекратить расспросы. То есть я снова уперлась в глухую стену. Но ощущение, что Валентина что-то недоговаривает, осталось. И даже окрепло. Хорошо, предположим, что разведенная женщина с двумя малыми детьми на руках, работая как вол, кое-чего добивается: становится владелицей своего бизнеса – продуктовой палатки на рынке. Это вполне может быть реальным фактом. Дальше начинается фантастика. Примерно лет через пять женщина становится владелицей сети супермаркетов. Без посторонней помощи и финансовых вливаний? В это не верится, просто никак.

Следующим утром я запланировала сначала посетить отделение полиции, потом морг и следственный изолятор. К старшему лейтенанту у меня возникли вопросы еще накануне, просто не было возможности их задать. С Романом тоже поговорить не помешает, может, паренек вспомнил что-то полезное.

Еще, конечно, нужно снова пообщаться с родителями Марии. Но этот визит придется более тщательно планировать. Я хочу застать дома отца девушки и поговорить именно с ним. Не то чтобы слова матери не вызывали доверия, просто, судя по всему, в душе женщины произошел какой-то надрыв. Во время прошлого разговора она порою производила впечатление не совсем здорового человека. И бередить ее рану новыми вопросами не хотелось.

Старший лейтенант сидел в своем кабинете за рабочим столом, где в живописном беспорядке были разбросаны папки с документами, файлы и бумаги.

– Привет, весь в трудах?

– О, привет, Женя, хорошо, что приехала. Я собирался тебе звонить.

– Правда?! Появились новости?

– Конечно, только они не такие, как тебе бы хотелось! – Торжествуя, Илья поднялся со стула, достал из сейфа большой плотный конверт. – Вот! Пришел сегодня утром по почте! Полюбуйся!

Я достала пять фотографий и молча, аккуратно разложила их на столе. На снимках был изображен ночной клуб или дискотека. Полутемное помещение, мерцающие огни. На одном кадре видно часть барной стойки. Толпа танцующих людей. И среди них Мария и совсем рядом Роман.

Некоторое время я разглядывала фотографии. Потом, кажется, слегка скрипнула зубами.

– Кто это прислал?

– Анонимный источник! – Илья уже не пытался скрыть ликования. – Это все доказывает! Посмотри, ты только посмотри на дату! Это снято в ночь убийства девушки! И одежда на ней та же! Фотографии доказывают вину твоего клиента! Полностью!

– Полностью его вину могут доказать только снимки, где он душит девушку! Так что не впадай заранее в экстаз, будь добр.

– Но это не монтаж, видно невооруженным глазом. Парня снимают с разных ракурсов. Значит, он нам врал! Значит, рыльце точно в пушку! Теперь не отвертится твой подопечный! Расколю его на первом же допросе.

– Я могу на них присутствовать? – поинтересовалась я ласковым тоном.

– Это зачем еще? – сразу напрягся лейтенант. Похоже, тембр моего голоса его слегка испугал.

– Ну, собственно, незачем. Но если мой клиент сообщит, что вы используете различные методы воздействия или давления…

– Брось, Женя, сейчас не девяностые. Рукоприкладством никто не занимается. За кого ты нас держишь вообще?

– Бить Романа Полянского вы и не рискнули бы. Но рассказывать сказки мне тоже не надо! Все старые и новые методы физического или психологического воздействия знаю назубок, включая те, о которых ты и твои коллеги никогда не слышали.

– И в случае чего ты проведешь всеобуч с кем-то из нас в роли подопытного?

– Именно. Вижу, мы отлично друг друга поняли.

– Женя, но согласись, парень врал! Ты отлично владеешь собой, но, ручаюсь, что эти фото и для тебя новость! Значит, он врал всем!

– Если человек врет, это всегда означает, что он что-то скрывает. Но Роман подросток, они обычно находятся под огромным и постоянным давлением. Вполне закономерно, что он скрыл некоторые факты от тебя. Плохо, но объяснимо, что скрыл от меня. Но это не доказывает, что Роман виновен в убийстве.