Смерть тигра от пули Томека взбудоражила экипаж «Аллигатора». Ведь только счастливый случай позволил избегнуть трагического исхода. Если бы вместо Смуги был кто-нибудь другой, не столь опытный в обхождении с дикими животными, то очутившись в одиночестве, наедине с тигром, наверное, погиб бы. Все единодушно признали, что смертельный выстрел в тигра был единственным средством спасти людей. Был составлен подробный акт, в котором излагались события в их последовательности; дело в том, что перед погрузкой в порту Коломбо на судно животные были застрахованы от несчастных случаев, и надо было позаботиться о страховой премии.

Томек стал героем дня. Капитан Мак Дугал лично поздравил его с меткой стрельбой. Вильмовский гордился сыном и был совершенно счастлив. Ведь не было сомнения в том, что Томек спас жизнь Смуги, да заодно и свою. Конечно, среди похвал, пришедшихся на долю Томека, тепло упоминалось имя боцмана Новицкого, обучившего мальчика мастерской стрельбе.

Смуга подарил Томеку на память о пережитом опасном приключении новенький барабанный револьвер системы Кольт, вместе с кобурой, поясом и патронами.

Пока все это происходило, корабль полным ходом приближался к берегам Австралийского континента. «Аллигатор» должен был прийти в Порт-Огаста, расположенный в южной части Австралии. Там наших звероловов ожидал зоолог Карл Бентли, директор зоологического сада в Мельбурне. По договору с фирмой Гагенбека, директор должен был принять участие в экспедиции в глубь материка в качестве советника.

Томек с нетерпением ждал прибытия судна в Австралию. Ему хотелось увидеть этот самый маленький и позднее других открытый материк [22] . Томек прекрасно помнил овальную форму этого материка, со слабо изрезанными берегами, недаром он целые часы просиживал над картой Австралии, знал он понаслышке и длиннейший на земном шаре Большой Барьерный Риф, который на протяжении двух тысяч километров замыкает доступ к берегам Австралии с северо-восточной стороны. Подробно знакомясь с картой Австралии, Томек не раз дивился большому количеству пустынь на этом континенте: «Большая песчаная пустыня», «Пустыня Гибсона», «Большая пустыня Виктория» [23] – читал он на карте, и видел в воображении необозримые просторы, сплошь покрытые песком, или часть суши, называемой в Австралии, по-английски «скрэб», заросшую непроходимой чащей карликовых акаций и эвкалиптов, а также огромные пространства покрытые острой, как нож травой «спинифекс». Немногочисленные территории, пригодные для жизни человека, окружены здесь с востока длинным горным хребтом [24] , а с запада страшными пустынями. Правда, отец рассказывал Томеку, что европейские поселенцы сумели прекрасно освоиться с этим негостеприимным краем, но все же мальчик стал понимать, почему англичане в свое время избрали Австралию местом ссылки преступников.

Томек уже знал в общих чертах историю Пятого континента. Австралия была открыта голландцами только лишь в XVII веке. Но исследования Австралии были начаты гораздо позднее, англичанами. Первым европейцем, прибывшим к восточному побережью континента, был Джемс Кук [25] , который открыл Залив Ботани [26] вблизи нынешнего Сиднея. Восемнадцать лет спустя, капитан Филлип [27] выгрузил там первый транспорт каторжников и основал первую на континенте английскую каторжную тюрьму.

Длительное время Австралия пользовалась худой славой у европейцев. Уже это одно вызывало у Томека неприятное чувство, к тому же он вспомнил, что во время охоты придется так или иначе вступить в опасные отношения с дикарями, аборигенами Австралии. Ведь придется охотиться на территориях, еще не завоеванных европейцами. До сих пор Томек знал представителей коренного населения Австралии только по фотографиям в книгах. Они выглядели не очень дружелюбно. Это были полунагие с коричневым цветом кожи мужчины, отличавшиеся приплюснутым носом, толстыми губами и буйными, черными, курчавыми волосами на голове. Тела их были покрыты шрамами татуировки и полосами, нарисованными белой краской, в руках они держали копья или бумеранги. Особенно бумеранги возбуждали сомнение. Недаром австралийские дикари принадлежат к самым примитивным племенам в мире.

«Ого! Они, конечно, не любят белых, – размышлял Томек. – Кук не сумел с ними договориться. Они не приняли от него даже блестящих стекляшек, цветного полотна и продовольствия. Разве это не Кук сказал, что несомненно дикари желали только одного – чтобы мы поскорее убрались восвояси?»

«Впрочем, я им не удивляюсь! – продолжал думать Томек. – Кому желательно, чтобы его родной край завоевали чужеземцы?»

Рассуждая так, Томек стал сильно сомневаться в гостеприимном приеме их экспедиции аборигенами Австралии. Поэтому он воспользовался первым удобным случаем, чтобы поговорить об этом со Смугой и отцом.

– Я несколько опасаюсь, захотят ли австралийские дикари помогать нам во время охоты, – сказал Томек однажды. – Ведь они, по всей вероятности, никогда не слышали о фирме Гагенбека, который снарядил нашу экспедицию за дикими животными.

– Я тоже совершенно уверен, что австралийцы не знают Гагенбека, – ответил Смуга, – но я надеюсь, что за хорошее вознаграждение они с удовольствием примут участие в нашей охоте.

– Значит, мы их просто наймем для помощи в охоте, – удивился Томек.

– Вот именно. Так мы и намерены поступить, – пояснил Смуга. Я думаю, что это обойдется дешевле, чем приезд соответствующего количества людей из Европы. Мы всегда во время экспедиций пользовались услугами местного населения.

– Меня интересует, хорошо ли относятся австралийцы к белым? – спрашивал Томек, пытаясь до конца развеять свои опасения.

– Мне не приходилось слышать о какой-либо серьезной борьбе австралийцев с поселенцами, – вмешался в беседу Вильмовский. – Вообще австралийцы очень добродушны и гостеприимны, хотя у них достаточно причин ненавидеть белых колонизаторов.

– Почему? – удивился Томек.

– Следует помнить, что в первые годы колонизации Австралии на местное население посыпались неисчислимые беды. Их уничтожали, пользуясь любым поводом, угощали даже отравленной едой и водкой. Особенно ужасная судьба постигла бедных тасманийцев, которых убивали с такой жестокостью и беспощадностью, что уничтожили их поголовно. Последняя тасманийка умерла еще в 1876 году.