под тонкую майку. Его дыхание очень быстро стало тяжелым, справившись с застежкой, Дилан перевернул Тори на спину, и лег сверху. Его рука жадно бродила по ее

прохладному телу.

– Дилан, сейчас не время. Они не спят еще,- попыталась остановить его девушка.

– Поверь, им тоже есть чем заняться.

Парня не тронул ее слабый протест, и он впился в ее губы. Не смотря на то, что Тори

выпила, она слышала сильный запах алкоголя от Дилана, и ей было неприятно.

Виктория не любила когда Дилан пил, он мог повести себя слишком грубо, что ему

вообще было не свойственно. И уже по своему опыту, она знала, что в таком состоянии

перечить ему не было смысла. Наспех стянув с нее одежду, Дилан задвигался, ускоряя

темп. Делая вид, что все в порядке, Тори обняла его за шею и закинула голову. Все

закончилось на удивление быстро, в таком состоянии парень задумывался лишь о

своем удовольствии. Слезая с нее, он поцеловал Тори в макушку и, развернув

двуспальное одеяло, застегнул ширинку.

– А теперь давай спать,- Дилан обнял девушку и спустя пару минут провалился в сон.

Виктория чувствовала себя ужасно. Спать ей совсем не хотелось, а в голову лезли

глупые мысли. Она аккуратно убрала со своей груди руку Дилана, и тихо одевшись, вышла из палатки. Костер горел, Виктория удивилась, почему его не потушили. Она

присела рядом и подставила огню руки. На горизонте появился Адэй, он нес ведро с

водой.

– Только хотела возмутиться,- улыбнулась она.

– Не спится?- Адэй присел рядом и закурил.

– Можно?- Она взяла его пачку и тоже закурила.

– Скажи честно, ты специально привел ее?

Тори показала головой на палатку, в которой спала Бэтти.

– Что ты имеешь в виду под словом специально?

– Чтобы вывести из себя Дилана.

– Нет, конечно. - Адэй улыбнулся. Мне просто хотелось снова увидеть тебя, а двойное

свидание было единственным выходом.

– Зачем? - Тори опустила голову,- Я же ясно дала тебе понять, что между нами ничего

не может быть. У нас с Диланом скоро свадьба.

– Так сердцу ведь не прикажешь.- Адэй горько усмехнулся.- Я думал о тебе все это

время, с момента нашей первой встречи. И уже потеряв всякую надежду увидеть тебя

вновь, случайнейшим образом повстречал. Не это ли судьба?

– Я не верю в судьбу.- Отрезала Виктория.

– А в любовь веришь?

– Не знаю,- Тори замолчала.

– Дай мне руку,- Адэй взял ее ладонь и приложил к своей груди. - Ты слышишь, как оно

бьется? Я не отступлюсь от тебя, оно мне не позволит.

– Ты ничего не знаешь обо мне. Кем я была, о моих проблемах...

– Мне все равно. Это все мелочи. Ты не можешь посвятить свою жизнь человеку, которого не любишь. Таким образом, ты сделаешь несчастной не только себя, а как

минимум еще двух человек. Клянусь, я бы ни за что не поднял эту тему, увидев в твоих

глазах счастье.

– Я сделала свой выбор, и менять его было бы глупо.

– Глупо с самого начала не осознавать свою ошибку, жить так, как тебе не хочется, каждый день врать себе...

– Почему тебя не было полтора года? А теперь ты свалился мне как снег на голову и

учишь меня жизни? В том, что все так сложилось, есть и твоя вина.

– Значит, ты не отрицаешь того, что тоже чувствуешь ко мне что то. - Адэй улыбнулся.

– Все это не имеет никакого значения. Уже.

– Позволь мне проверить?- Адэй нагнулся к Тори и взял ее за подбородок, ее сердце

бешено забилось.

Он был очень близко, и Тори показалось, что она утратила способность двигаться.

– Ты очень красивая,- прошептал он, проводя рукой по щеке, и заводя ее за затылок.

Слегка надавив на него, он приблизил к себе ее губы, и накрыл их своими. Его язык

был настойчив, и Тори впустила его на судорожном выдохе. Мозг, минуту назад

рассуждающий о том, что правильно и нет, отключился подавленный шквалом эмоций и

ощущений. Тем временем поцелуй заходил все дальше, уже не стесняясь, девушка

целовала его в ответ. Его руки блуждали в ее волосах, гладили спину, и все крепче

прижимали к себе.

– Не обращайте на меня внимание,- раздался голос Бэтти, и Тори, словно ошпаренная

кипятком оттолкнула от себя Адэя. - Я просто очень хочу пить,- продолжила она,- я

ждала минут пять, честно, но жажда оказалась сильнее. А единственная оставшаяся