Только на следующий день они смогли снова навестить святое место и спокойно все осмотреть. Копт-священник ввел их в церковь и с поклоном указал на прямоугольный вход, через который по деревянной лестнице можно было спуститься в пещеру, где как гласило предание, во время путешествия в Египет останавливалось Святое Семейство. Они осмотрели нишу, где спал младенец Иисус, небольшой грот, превращенный в склеп. Посетили расположенный рядом с церковью недавно основанный коптский музей.

Друзья получили от хозяина в дар коптские крестики; он вручил им рекомендательное письмо к своему другу, живущему неподалеку от Луксора, куда они рано или поздно должны были попасть, если хотели начать поиски в Долине царей. Путешественники уже возвращались домой, а Новицкий все еще бурчал себе под нос:

— Кит тебя проглоти! Если бы я верил в переселение душ, точно бы подумал, что это юный Томек вселился в нашего Патрика. Как пить дать…

В те несколько дней, что Смуга находился в Каире, происходило так много разного, что никак не удавалось собраться вместе и все как следует обсудить. И все-таки, наконец, наступил такой вечер, не просто спокойный, а даже скучный — если бы кто-то спросил мнение Патрика. И когда друзья расселись в снятой Смугой квартире, чтобы поговорить, оказалось, что сначала надо унять царящую в головах сумятицу, все другу другу рассказать, разложить по полочкам последние события. Пока они разбирались, что кому известно, старый Вильмовский понял, что ни он, ни Смуга ничего не знают о том, что происходило в Каире в то время, когда они были в Александрии.

К великой радости Патрика, Томек красочно рассказал о неудачной ночной экскурсии в Гизу. Тут же они отвлеклись от беспокоивших их проблем, поскольку Новицкий, перебирая имена поляков, прибывших в Египет с Наполеоном, задал вопрос, перенесший всех в иные, весьма интересные для них времена.

— А до Наполеона поляки здесь бывали?

— О, эта милая польскому сердцу тема весьма обширна, — ответил Томек. — Первым из известных польских путешественников побывал в Египте князь Миколай Радзивилл по прозвищу Сиротка. В апреле 1583 года он отправился в Святую землю, а оттуда в Египет, куда добрался в августе. Здесь его приветствовали польские аисты, прилетевшие на зимний отдых. Князь очень забавно описывал в своем дневнике гиппопотамов, называя их морскими лошадьми, похожими на зубров, и удивлялся, почему у них нет рогов. Он рассказывает, что они уничтожают посевы риса и поэтому приходится копать охранные рвы или валы, чтобы животные не могли пробраться на поле.

— Да ты, братишка, дневник этот как следует просмотрел, — удивился Новицкий.

— Не только просмотрел — прочитал! — похвалился Томаш. — Могу тебе поведать, что князь охотился на уток и на тех же гиппопотамов. Через Булак — в ту пору это была деревенька неподалеку от Каира, где его едва не арестовали турки, — он добрался до столицы.

— Арестовали? Турки? — Новицкий проявлял все больший интерес к теме.

— Его приняли за французского купца, а те часто провозили контрабанду, всячески обманывая правящих здесь турков.

— Надо думать, Радзивилл, будучи все-таки поляком и князем, избежал неприятностей.

— В общем да, но не самостоятельно, а с помощью начальника таможенников, тот был евреем, происходящим из восточных районов Польши.

— А потом так же скучал в Каире, как и мы.

— Не совсем. Он был очень внимательным наблюдателем и оставил описания города: мечеть Аль-Азхар, крепость… Описал Нил во время разлива, составил отчет об экскурсии на вершину пирамиды Хеопса и в Мемфис, так он посетил древние погребальные сооружения. В то время это было весьма опасное предприятие: рабы нападали на туристов.

— Нападали?

— Ради грабежа, естественно. Поэтому европейцы отправлялись туда большими группами и вооруженные. Одна группа осматривала подземелья, а другая охраняла их, стояла у входа. Бывало, посетителей живыми засыпали в этих подземельях.

— Радзивилл этот, вроде нас, лез на рожон, — прокомментировал Новицкий. — Вообще-то он мне нравится, хоть он и князь, буржуй…

— Не забывай, Тадек, что не всякий аристократ заслуживает осуждения, — рассмеялся Томек. — Ведь и наш английский лорд — вполне приличный человек

— Ты прав, братишка, рассказывай дальше!

— Надо добавить, что турецкие власти хотели его арестовать еще раз, из-за политики… Турция и Польши ожесточенно соперничали друг с другом. Турция была империей ислама, а Польшу называли оплотом христианства. Поэтому был резон под любым предлогом задержать такого важного поляка, чтобы использовать его потом, как козырную карту, в переговорах с королем Стефаном Баторием. Однако князь и на этот раз не дался туркам в руки, да еще помог знакомым, которых до нитки обобрали турки, — добавил Томек.

— Знай наших поляков! — Новицкий с гордостью оглядел собравшихся.

— Позднее они все вместе посетили Александрию, где перед отъездом — обрати внимание, Тадек, — Радзивилл приобрел большое количество животных…

— Серьезно? Он что, хотел создать зоопарк? Может, в Варшаве?

— Этого я не знаю, но коллекция была богатая: два леопарда, две фараоновы крысы [72] , мартышка, множество попугаев, три козерога… К сожалению, большая часть животных в дороге сдохла. Наконец, пережив множество событий, после года отсутствия, князь вернулся в родной Нешвеж.