Шрифт:
Я нажимаю «три», трубку берет женщина.
– Ни хао!
– Я бы хотел говорить с ребе.
– Ребе очень занят.
– Я недавно перенес утрату, ребе выступал на похоронах. Мы с ним пожали друг другу руки.
– Вы член конгрегации?
– Я – нет, а мой брат – да. У моего племянника здесь будет бар-мицва.
– Допустим, вы бы вступили в конгрегацию. Мы бы стали с вами разговаривать.
– Я здесь не живу.
– Вы делаете пожертвование?
В голосе женщины слышится что-то очень странное. Будто она переводит, а не говорит сама.
– Простите за нескромный вопрос, но у вас необычный акцент. Откуда вы?
– Я китайская еврейка. Удочеренная взрослая.
– Сколько вам было лет, когда вас удочерили?
– Двадцать три. Приехала семья искать младенца. Младенцы им не понравились, они взяли меня. Я как младенец. Я не имею образования. Я ничего не знаю. Для всех выгодная сделка. Мы шутим – я большая новорожденная. Мне не смешно. Мне нравится быть еврейкой. Хорошие праздники, вкусный суп. – Пауза. – Так какое большое вы делаете пожертвование?
– Вас следует понимать так, что я покупаю время ребе?
– Еврейская община нуждается во многом, сильно поврежденная фаянсовой пеламидой.
– Финансовой пирамидой?
– Да, деньги ушли в дым. Сколько вы будете давать?
– Сто долларов.
– Это нехорошо. Вы делаете лучше?
– Сколько бы вы предложили?
– Минимум пятьсот.
– Хорошо. И сколько времени уделит мне ребе за пятьсот долларов?
– Двадцать минут.
– Вы очень хороший еврей, – говорю я. – Хороший бизнесмен.
– Бизнесвумен.
Я диктую ей номер моей кредитной карты, и она меня переводит в режим ожидания на минуту. Слышна древняя музыка – марш евреев через пустыню.
– Карта отклонена.
– Почему?
– Не было сказано. Позвоните туда, потом позвоните мне опять. Пока, шлимазл [3] .
Она правда сказала «шлимазл»?
Выезжая с парковки, я едва не задеваю всем бортом грузовик доставки.
В доме меня ждет другая записка, лежащая на полу под почтовой щелью:
3
Неудачник (ивр.).
«Я тебя работаю. Будь дома».
– Тесси, кто эти записки оставил? Ты видела, чтобы кто-то приходил? Или чья-то неизвестная рука бросает их в щель? И как эта рука выглядит? И что она от меня хочет?
Тесси на меня смотрит, будто говорит: «Слушай, друг, я вижу, что ты стараешься, но я тебя едва знаю, а тут столько последнее время всякой фигни творилось, что я даже не знаю, с чего начать».
Что-то изменилось. Ничего существенного, но такое чувство, будто вещи двигали, будто, когда я уходил, газета была снаружи… или внутри? И стопка почты, которую я держу возле двери, тоже по-иному смотрится. Банка крем-соды на столе. Тронул – холодная.
Сердце перескочило на передачу выше.
Я смотрю на Тесси. Она лупит хвостом.
– Эй? – говорю я. – Есть кто дома? – Жутковато как-то. – Эгей!
Сверху шум.
– Кто там? Натаниэл? Эшли? Отзовитесь!
Сердце стучит в ребра, будто хочет выскочить. Сложив руки рупором, я говорю басом:
– Я сержант полиции Спиро Агню! Мы знаем, что вы в доме. Выходите, положив руки на голову!
Громкий стук чего-то упавшего.
– Блин! – произносит кто-то.
– Ну, ладно, я сам поднимусь. Вынимаю из кобуры пистолет. А я не люблю, когда меня вынуждают доставать это тяжелое и мощное оружие. Уоллес, в сторону.
Четыре раза топаю ногой по нижней ступеньке – будто имитируя звук тяжелых шагов. Тесси на меня смотрит как на психа.
– Последнее предупреждение! Уоллес, звони, вызывай машину спецтехники!
Тесси смотрит на меня искоса, будто спрашивает: «Какой такой еще Уоллес, ты спятил?»
Я беру со стойки зонтов бейсбольную биту Нейта и направляюсь вверх.
– Не стреляйте! – кричит женский голос.
– Где вы?
– Я в спальне. – Иду, подняв биту, готовый ударить наотмашь. В спальне Сьюзен. В руках – охапка одежды Джейн на плечиках. – Вы меня не будете убивать?
– Я не знал, что у тебя есть ключ.
– Я взяла тот, что под фальшивым камнем.
Я смотрю на охапку одежды в ее руках.
– Нашла то, что искала?
– Я хотела взять какие-нибудь вещи Джейн, на память. Это понятно?
Я пожимаю плечами.
– Можно мне их взять?
– Бери что хочешь. Телевизор возьми – здесь по штуке в каждой комнате. Если нужно серебро, его полно внизу – в небольших бархатных мешочках.
– Мне на него посмотреть?
– Дело твое. Это была твоя сестра, и ты сейчас своих племянников обкрадываешь.