Было необычайно тепло для середины апреля и привычные для ранней весны ливневые дожди сменились буйным цветением в садах и зеленью на деревьях. Пот стекал по моему лбу, пока я наблюдал за ней, ищущей что-то в своем мобильном. Устроившись в кресле, она беззаботно болтала по телефону, и до меня доносился лишь белый шум местных сплетен.

Я понимал, что это мой шанс. Я должен был что-то сделать. Но слушая ее болтовню о недавно приобретенном ее лучшей подругой статусе ”одиночки”, я не мог сказать ей ни слова. Непреодолимое желание спрятаться от всего и остаться наедине со своей болью, взяло верх. Я так и стоял там, засунув руки в карманы и терзаясь от собственной нерешительности. Да, я отпустил её, позволив быть счастливой. Но далеко не счастье текло по моим собственным венам, это было что-то другое.

Моя грудь болела, а плечи горели, когда я вновь сфокусировался на дороге, отбросив прочь ненужные воспоминания, которые все чаще не давали мне покоя. Отрицание - вот мой выбор, мне так легче.

Тогда я и понятия не имел, что завтра меня ждет первый шаг в нашу пропасть.

Глава 2

На следующее утро Оберн без пяти десять постучалась в мою дверь. Как всегда внимательна и пунктуальна. Уверен, ее ждет блестящее будущее.

– Доброе утро, - сказал я и улыбнулся, отложив ручку. Мое сердце тут же забилось быстрее, стоило ей зайти в комнату.

– Доброе утро, - она ослепительно улыбнулась в ответ, прежде чем подвинуть стул и сесть напротив меня. Устроившись поудобнее, она положила свои ноги в белых потертых Chuck Taylors 2 на край моего стола. Я откинулся на спинку стула, наслаждаясь привычной атмосферой наших легких бесед.

– Чувствуй себя как дома, - заметил я, улыбаясь и обводя жестом пространство своего кабинета.

– Спасибо. Знаете, порой я скучала по этому месту.

– Да?
– Мои брови взлетели вверх.
– Колледж уже надоел?

– Нет, - коротко ответила она.
– Мне там нравится, но здесь я словно дома. Мы столько времени провели в этой комнате, обсуждая все на свете. От Хемингуэйя до Катера... Я ничего не забыла, - она слегка улыбнулась, произнося имена наших любимых писателей. Я с облегчением выдохнул, зная, что она не забыла, зная, что для нее это так же важно, как и для меня.

– Как учеба?
– Я сознательно поддерживал профессиональный тон нашей беседы, несмотря на желание перейти на более личную территорию.

– Все довольно неплохо, кроме алгебры, по понятным причинам. – На ее лице появилось выражение отвращения. Оберн ненавидела математику, и это была наша общая слабость. Я признался ей в своей нелюбви к точным наукам несколько лет назад, когда у неё возникли противоречия с преподавателем геометрии.
– А как у Вас прошли последние несколько лет?

– Тоже хорошо, спасибо.
– Хорошо было последним словом, которым можно было описать то, что происходило в моей жизни в последнее время, но сейчас было не время и не место.
– Итак, расскажи, что тебя беспокоит относительно будущего проекта.

– Я понятия не имею, о чем писать, – сказала она, проводя рукой по волосам. Даже не знаю, сколько раз я наблюдал, как она это делает, сидя у меня на занятиях. - Вы не понимаете, у меня самая скучная жизнь за все время существования человечества.

– Хорошо, для начала запомни, что история должна быть вымышленная. Я хочу, чтобы она была написана в стиле мемуаров - вдохновленная реальными событиями и расширенная вымышленными деталями, - пояснил я. Она вздохнула и перебросила волосы на одно плечо, ерзая на стуле. – Нужно всего лишь найти вдохновение, - закончил я.

Наши взгляды встретились, и ее глаза на мгновение опустились на мои губы, прежде чем она снова продолжила.

– Я учусь в колледже, работаю, читаю книги. Мое прошлое не таит в себе никакой драмы... я скучная, - добавила Оберн, рассеянно пожимая плечами.

– Самые великие истории всех времен и народов рассказывают о повседневном мирском опыте, который касается каждого из нас. Чтение - это не всегда путешествие в далекие земли, а лучшие книги - те, которые находят отклик на эмоциональном уровне. Автор и читатель должны быть связаны богатством строк сквозь тысячи миль и сотни столетий. – Оберн молча впитывала каждое мое слово.
– Тебе лишь нужно найти что-то стоящее среди повседневной рутины.

– Хмм...
– Она прищурилась, по-прежнему глядя на меня довольно скептически.
– Мудрый совет. Мне нравится Ваше романтическое восприятие литературы, - добавила она, показывая на меня пальцем и демонстрируя свое ужасное чувство юмора во всей красе. Ее глупая выходка заставила меня неловко улыбнуться от уха до уха.

– Но как же быть с драмой...
– Выражение ее лица стало серьезным, и Оберн вновь погрузилась в раздумья.

– А здесь вступает в силу вымысел, - предположил я, чувствуя себя как никогда живым за очень долгое время.