Ромка взглянул на свою правую руку, смутился и, запихнув изувеченную трубку микрофоном в карман джинсов, подобрал с пола отломанный от летающей тарелки металлический стержень с зеркальным бруском на конце.

Угол миновали благополучно, но, когда проходили мимо второго окна, кто-то из черного провала внятно произнес: «Бу!» — и обоих отбросило от дома шагов на пять.

Луч фонарика канул в окно, как в колодец.

— Вроде никого… — пробормотал Василий.

— Может, показалось? — с надеждой спросил Ромка.

— Обоим, что ли?.. — Василий ощупал лучом торец дома, ругнулся и убрал свет.

Одолеваемые самыми нехорошими предчувствиями, двинулись дальше. Василий с пистолетом — чуть впереди, а чуть поотстав — Ромка со стержнем. Вылитый индеец на тропе войны. Шли боком, как бы ожидая все время нападения с тыла.

— Стоп! — тихо скомандовал Василий, вглядываясь во что-то под ногами. — Это еще что за чертовщина?..

Впереди, в трех шагах, на сером покрытии лежал овальный отсвет. Из окна он никак падать не мог — иначе он был бы вытянут в другую сторону. Присев, Василий провел над светлым пятном рукой, но тени растопыренной пятерни в пятне не обозначилось.

Поглядели с тревогой друг на друга. Ромка высвободил из кармана исковерканную трубку и движением, каким обычно подбрасывают хворост в костер, кинул ее в центр овала. Обрывок телефонного провода больно хлестнул по лодыжкам — трубка исчезла, даже не долетев до покрытия. Оба отпрянули.

— Так… — сипло проговорил Василий. — Будем знать…

Внимательно глядя под ноги, они добрались до угла и вышли за дом. Ни в одной из квартир, обращенных окнами в эту сторону, света не было. Зато по серому покрытию здесь и там беспорядочно разбросаны были все те же овальные светлые пятна, как будто штук пятнадцать невидимых карманных фонариков освещали пористый, похожий на пемзу пол.

— Капканы… — еле выговорил Ромка. Василий мрачно кивнул.

С прежними предосторожностями они вернулись к подъезду.

— Одно из двух, — угрюмо подытожил Василий. — Или он, зараза такая, сейчас за нами следит, или я не знаю что… Ну не спать же он лег, в конце-то концов!

Они огляделись еще раз. До мерцающего леса колонн было очень далеко. Пятиэтажка была рядом.

— Может, до утра подождать? — жалобно сказал Ромка.

— Мы ж под крышей, — напомнил Василий. — Какое тут может быть утро?

Он помолчал, явно на что-то решаясь.

— Значит, так… — заговорил он наконец. — Возвращаемся на угол, будто идем обратно, потом резко влево — и вдоль стены к парадному…

Оказавшись под бетонным козырьком, который, впрочем, кажется, бетонным не был, Василий включил фонарик. Неровное волокнистое кольцо света медленно скользнуло по стенам короткого коридорчика, выхватило в глубине его пяток ступеней, площадку, затем вернулось и, облизав косяки, снова провалилось в глубину подъезда.

— Это не мы строили, — глухо проговорил Василий.

— Ага… — сдавленным эхом отозвался из-за плеча Ромка.

Дверей в парадном не было и, судя по отсутствию петель, не предполагалось. Но главное, конечно, не в этом… Вблизи здание поражало небывалой чистотой отделки и какой-то… наготой, что ли… Нигде ни карниза, ни выступа, порожка вот даже нет… Вдобавок возникало ощущение, что пятиэтажка эта вся выточена из единой глыбы. Да, наверное, Василий был прав: здание строили не люди.

— За улицей последи, — негромко приказал он, видимо, подразумевая другие подъезды, и осторожно перенес ногу через несуществующий порог. Стоило ему это сделать, как в глаза ударил свет и что-то с нечеловеческой силой ухватило левую руку Василия повыше локтя.

Он шарахнулся назад и вправо. Подъезд вновь провалился во тьму.

— Вот как звездану промеж фар! — прошипел Василий, в самом деле занося рукоять пистолета. — Чуть не застрелил тебя, дурак!

Ромка отпустил локоть и, кажется, хихикнул. Василий, не поверив, посветил спутнику в лицо и увидел, что оно и впрямь перекошено диковатой улыбкой.

— Так страшно ведь… — с нервным смешком объяснил Ромка.

Василий двинулся на него, выпятив челюсть.

— А трубку? — севшим от бешенства голосом проговорил он. — Трубку из автомата выдирать — не страшно было?

Ромка убито молчал, и Василий снова повернулся к подъезду. Шагнул — и помещение исправно озарилось ровным и довольно ярким светом.

— Ну ясно… — проворчал Василий. — Хоть с этим разобрались.

Он внимательно изучил голые стены, потолок и остался в недоумении: лампочки нигде видно не было, и откуда изливался свет — непонятно. Посмотрел, куда падает тень, и убедился, что не падает никуда, а расплывается из-под ног смутным пятном сразу во все стороны.

— Все спокойно? — спросил он оставшегося снаружи Ромку.