– Очень странно, - искренне изумился Анри.
– Обычно маман обожает внимание мужчин к собственной персоне.

– Гммм...
– похоже, даже Нихуш умел смущаться, судя по тому, как краска залила его лицо.
– Ну, наверно, стоит добавить, что я в своих ухаживаниях за Ремизой был довольно настойчив, и возможно по общепринятым меркам несколько эксцентричен. По крайней мере, когда я подарил ей каменный цветок собственной работы, она именно так и сказала, что я несколько эксцентричен.

Изумленно глядя на Нихуша, Анри несколько минут сдерживался, но, не выдержав, стал хохотать.

– Скажите, этот чудовищный булыжник величиною с дом, стоящий посреди нашего сада в Шагрин-Вилле ваша работа?

– Между прочим, я работал над ним ни одну сотню лет, и мне было очень неприятно, когда Ремиза пришла в бешенство от моего подарка.
– С детской обидой в голосе проворчал отец Мины.
– Впрочем, когда она оставила его себе, стало понятно, что не так уж неприятно ей мое внимание.

– Не хочу вас разочаровывать, но боюсь, матушка вынуждена была оставить себе ваш подарок, по причине того, что никто просто не в состоянии сдвинуть его с места.

Нихуш с участием посмотрел на Анри и покачал головой.

– Молодой человек, до чего же вы еще по-юношески наивны. Ваша матушка, Малкани сейма Шагрин. И при желании могла собственной силой перенести мой подарок до границы сейма, даже не выходя из дома.

Когда до Анри дошло, что Нихуш абсолютно прав, он замер и потрясенно спросил,

– Но тогда почему она его оставила?

– Все очень просто. Ни одна женщина не в состоянии отказаться от подарка, который будет выделять ее среди других женщин. Согласитесь, не каждая может похвастаться тем, что ей подарили каменный цветок, да еще таких размеров, что его нельзя сдвинуть с места и видно с любой точки округи. Ну, впрочем, все это дела давно минувших дней. Дорогая, может, расскажешь, что привело тебя ко мне?

Мина, имевшая пару минут, чтобы прийти в себя, задумалась, что ответить на этот вопрос.

– Ну, если честно, мы встретились абсолютно случайно, я просто путешествую....

– Правда?
– лицо Нихуша просто засияло от счастья.
– Ну как же это славно, а я, уж было дело, подумал, что ты решила мне напомнить об отцовских обязанностях.

– Судя по всему, ты не горишь желанием их выполнять, - заметила Мина.

– Отчего же, я, в общем-то, не против, если ты мне расскажешь, в чем они состоят, и при этом не заставишь расставаться с тем образом жизни, который я виду.
– Нихуш поморщился от одной только мысли, об этом. Его лицо так комично перекосилось, что Мина с Анри, не удержавшись, прыснули от смеха.

– То есть, ты предлагаешь мне влиться в твою воровскую шайку?
– Пытаясь понять логику отца, спросила Мина.

– Почему сразу шайку? Мы сообщество людей, объединённых общими интересами.

– Точно. Что же конкретно объединяет вас? Обучение маленьких детей воровскому ремеслу?

– Нет, нас объединяет то, что в нашем сообществе каждый живет так, как ему нравится. И его никто не осуждает за это.

– А если одному из вас понравится убивать, это тоже не вызовет вашего осуждения?

– И откуда в моей дочери такая страсть к морализму?
– потрясенно спросил Нихуш.

– Возможно от дяди Густаво, который заменил мне отца?
– ехидно спросила Мина.

– Ах, сынуля Фарго, который заставил меня за проигрыш в карты, стать отцом. Ну что же, он, конечно, является образчиком морали.

– Ты прав, прости, - с досадой, что не сдержалась, извинилась Мина.

– Перестань! Ты моя дочь, и никогда и не перед кем не должна извиняться, - махнул рукой погрустневший Нихуш.

– Это почему, - усмехнулась такой категоричности Мина.

– Как это почему? Потому что я ни перед кем, и никогда не извиняюсь.

– Почему, - с настойчивостью в голосе спросила дочь отца.

– Да потому что, каждый поступок, который мы совершаем, вызван нашим желанием, а желания надо воплощать в жизнь, а не извиняться за них.

– Интересная философия, но тебе не кажется, что некоторые наши поступки спровоцированы не желанием, а глупостью?

– Ну, я надеюсь, что ты достаточно умна, чтобы так не поступать. Впрочем, я в этом абсолютно уверен, потому как, имея таких совершенных родителей, как мы с Габриэллой, по-другому быть не может. Кстати, как мама? Все так же прекрасна?

– Ты что ничего не знаешь?
– не веря в реальность подобного, спросила Мина.

– Что я не знаю?

– Что после того, как дядя Густаво умер, мама так и не пришла в себя!

– Густаво умер?
– потрясенно спросил Нихуш.
– Вот это да! Подожди, но это же невозможно....

– Невозможным мне кажется то, что ты даже не слышал об этом! Фарго исполнил желание дяди и умертвил, в обмен на согласие его сына Яго принять сан Корина Куори и бессмертие.

– И парень согласился?
– с ужасом спросил Нихуш.