Заметив, что Христиан наблюдает за ними, солдаты смутились и поубавили тон, не забывая, однако, о своем шампанском. Один из солдат виновато провел рукой по небритым щекам. Хозяин поставил перед Христианом коньяк. Потягивая вино, Христиан с тем же мрачным видом продолжал наблюдать за солдатами. Один из них вытащил бумажник, чтобы расплатиться за очередную бутылку, и Христиан увидел, что он битком набит небрежно сложенными франками. Боже мой! И ради таких бандитов другие немцы штурмуют русские позиции? Ради этих жирных лавочников немецкие летчики гибнут над Лондоном?

– Эй, ты! – крикнул Христиан. – Подойди-ка сюда!

Солдат растерянно-взглянул на товарищей, но те молча уставились в свои бокалы. Солдат медленно встал и сунул бумажник в карман.

– Пошевеливайся! – яростно заорал Христиан. – Сейчас же иди сюда!

Побледневший солдат, шаркая ногами, подошел к Христиану.

– Как ты стоишь? Встать смирно!

Перепуганный солдат вытянулся и замер.

– Фамилия? – отрывисто спросил Христиан.

– Рядовой Ганс Рейтер, господин унтер-офицер, – заикаясь, пробубнил солдат.

Христиан вынул карандаш и клочок бумаги и записал.

– Часть?

– Сто сорок седьмой саперный батальон. – Рейтер с трудом проглотил слюну.

Христиан снова записал.

– В следующий раз, рядовой Рейтер, когда пойдешь пьянствовать, потрудись побриться и держать мундир застегнутым. И еще: помни, что при обращении к начальникам следует стоять по стойке «смирно». Я сообщу о тебе куда следует для наложения дисциплинарного взыскания.

– Слушаюсь, господин унтер-офицер.

– Можешь идти.

Рейтер облегченно вздохнул и вернулся к столу.

– И вы тоже приведите себя в надлежащий вид, – зло крикнул Христиан сидевшим за столом солдатам.

Солдаты молча застегнули мундиры.

Христиан повернулся к ним спиной и взглянул на хозяина.

– Еще коньячку, господин унтер-офицер?

– Нет.

Христиан допил коньяк, бросил несколько бумажек на стойку и вышел, не оглянувшись на притихших в углу солдат.

Гарденбург в фуражке и перчатках сидел в канцелярии. Выпрямившись, словно он ехал верхом на лошади, лейтенант рассматривал висевшую на противоположной стене комнаты карту. Это была выпущенная министерством пропаганды карта России с линией фронта по состоянию на вторник прошлой недели, вся испещренная победными черно-красными стрелками. Канцелярия размещалась в старом здании французской полиции. Под потолком горела маленькая лампочка. С целью светомаскировки окна и ставни были закрыты. В комнате было душно, и казалось, что в спертом воздухе витают тени всех перебывавших здесь жуликов и воришек.

Войдя в канцелярию, Христиан заметил, что у окна, неловко переминаясь с ноги на ногу и искоса поглядывая на Гарденбурга, стоит маленький, невзрачный человек в форме французской милиции. Христиан вытянулся и отдал честь. «Нет, – подумал он при этом, – так не может продолжаться вечно, этому должен когда-нибудь наступить конец…»

Гарденбург даже не взглянул на него, и Христиан застыл в ожидании, не сводя глаз с лейтенанта. Он хорошо изучил своего начальника и не сомневался, что тот знает о его присутствии.

Наблюдая за Гарденбургом, Христиан чувствовал, что ненавидит этого человека сильнее, чем любого из своих врагов, сильнее, чем вражеских танкистов и минометчиков.

Гарденбург взглянул на часы.

– Так-с, – протянул он. – Унтер-офицер явился вовремя?

– Так точно, господин лейтенант.

Гарденбург подошел к заваленному бумагами письменному столу и уселся за него.

– Вот тут сообщаются фамилии и даны фотографии трех лиц, которых мы разыскиваем, – начал он, взяв одну из бумаг. – В прошлом месяце они были вызваны для отправки на работу в Германию, но до сих пор уклоняются от явки. Этот господин… – он небрежно, с презрительной миной кивнул в сторону француза, – этот господин якобы знает где можно найти всех троих.

– Да, господин лейтенант, – подобострастно подтвердил француз. – Совершенно верно, господин лейтенант.

– Возьмите наряд из пяти солдат, – продолжал Гарденбург так, словно француза и не было в канцелярии, – и арестуйте этих людей. Во дворе стоит грузовик с шофером. Солдаты уже в машине.

– Слушаюсь, господин лейтенант.

– А ты, – обратился Гарденбург к французу, – убирайся отсюда.

– Слушаюсь, господин лейтенант, – чуть не задохнувшись от избытка рвения, ответил француз и быстро выскочил за дверь.

Гарденбург снова принялся рассматривать карту на стене. В комнате было очень жарко, и Христиан весь вспотел. «В немецкой армии столько лейтенантов, – подивился он, – а меня угораздило попасть именно к Гарденбургу!»

– Вольно, Дистль, – бросил Гарденбург, не оборачиваясь.

Христиан переступил с ноги на ногу.

– Все в порядке? – спросил офицер, словно продолжал начатую ранее беседу. – Вы получили все отпускные документы?

– Так точно, господин лейтенант, – ответил Христиан. «Ну вот, – пронеслось у него в голове, – сейчас он отменит мой отпуск. Это просто невыносимо!»