Они вновь двинулись по улице. Жена Звенислава свернула за угол, и пошла к той части Киева, где жили хазары. Это место называлось хазарской слободой. Там в основном обитали хазарские купцы и торговые гости с юга. Сейчас Киев не платил дань Хазарскому Каганату, но торговлю свою с ним не прекращал, так как это было выгодно обеим сторонам. Пройдя по улице, жена Звенислава спустилась вниз с холма и направилась к базару, который располагался на большой площади. Там находились множественные прилавки, заваленные всевозможными заморскими и киевскими товарами. Базар делился на несколько частей. На одной продавали продукты, на другой промышленные товары, а на третьей только предметы роскоши и ювелирные изделия. Женщина, пробираясь между рядами двигалась к той части базара, где торговали драгоценностями. Воевода Свенельд и стольник Темага следовали за ней, как приклеенные, на безопасном расстоянии. Жена Звенислава подошла к одному из прилавков, где были выложены ювелирные изделия, дорогие ткани, и остановилась. Затем она что-то сказала торговцу, и он отошёл в сторону. Через несколько мгновений к прилавку подошёл молодой хазарский парень. Он был выше среднего роста, широкоплечий, с чёрными вьющимися волосами и карими томными глазами. Острый с горбинкой нос был похожим на орлиный клюв. При его появлении женщина беспокойно стала перебирать пальцами по прилавку и время от времени кокетливо поправляла, переброшенную на грудь косу. Парень что-то говорил ей, и при этом игриво подмигивал глазами и развязано смеялся.

— Мы слишком далеко стоим, — проговорил Темага. — Так мы не услышим их разговор.

— А что тут слышать, — сказал Свенельд. — И так всё понятно. У них идёт любовная беседа. Это понятно и без слов. Нам надо проследить, чем это всё закончится. А потом мы поговорим с ней без свидетелей. Я думаю, что она сама нам расскажет, о чём они говорили, как миленькая. Никуда не денется. Я теперь знаю, чем её можно заставить быть с нами откровенной.

Стольник с недоумением посмотрел на воеводу, но перечить ему не стал. В это время хазарский парень кивком головы пригласил женщину зайти за прилавок. Она с охотой это сделала. Там он бесцеремонно обнял её за талию, но она сказала ему что-то на ухо, и они отправились вместе к зданию, расположенному неподалёку. Воевода и стольник последовали за ними. На ходу Свенельд язвительно заметил:

— Ну, вот, а ты говорил, что Звениславу повезло с женой.

— Я имел ввиду, что ему повезло с ней, ну, как с женщиной, — попытался исправиться Темага.

— Ну, в этом смысле повезло не только ему, — саркастически заметил Свенельд.

Влюблённая парочка вошла в дом, а воевода и стольник остались на улице, размышляя, что им делать дальше.

— Надо узнать, как его зовут, — предложил Свенельд. — Пошли, спросим у торговца, который остался за прилавком.

Воевода и стольник возвратились назад на базар, и Свенельд окликнул хазарского продавца:

— Эй, парень, а как имя твоего напарника, который только что ушёл с женщиной вон в тот дом?

— А зачем вам это надо знать? — поинтересовался торговец.

Свенельд приблизился к торгашу, взял его за руку и сжал её так, что хазар даже присел от боли и застонал. При этом воевода спокойно ответил:

— Ну, как тебе сказать, просто я любопытный.

Воевода отпустил руку торговца, и тот, растирая повреждённый локоть, и кривясь от боли, проговорил:

— Его имя Худар, а женщину зовут Радмила.

— Вот и молодец, а то зачем да почему, — с иронией в голосе похвалил торговца Свенельд и, повернувшись к Темаге, добавил, — а что, имя у него соответствует его наклонностям. Ладно, пошли отсюда.

Воевода и стольник вновь возвратились к дому, где скрылись Худар и Радмила. Свенельд взглянул на окна здания, затем на Темагу и сказал:

— Да, отсюда не увидишь, чем они там занимаются, да и не услышишь, о чём разговаривают, — с досадой в голосе проговорил Свенельд. — Надо бы потолковать с женой Звенислава, зачем она ходит к этому Худару.

— Потолковать, — повторил слова воеводы стольник, — а как потолковать? Вряд ли она захочет с нами говорить, да ещё на такую тему.

— Это как посмотреть, — возразил Свенельд. — Это всё зависит от того, как мы её спрашивать будем. Надо нам её сегодня же захватить, и поговорить с ней как следует.

— А что на это скажет воевода Звенислав? — спросил стольник. — Вряд ли ему понравится то, что с его женой так обращаются.

— А мы ему ничего не скажем об этом, — усмехнулся Свенельд. — Зачем его расстраивать такими пустяками? Пусть продолжает думать, что у него с женой всё в порядке.

— А вдруг Радмила сама ему всё расскажет, — предположил Темага. — Что тогда?

— Не расскажет, — уверенно проговорил Свенельд. — Женщина никогда добровольно не расскажет своему мужу об измене. Что она ненормальная? Ну, а если она окажется всего лишь посыльной Звенислава по его предательским делам, то мы сами с него спросим так, что он обидеться на нас не успеет.

— Так ты думаешь, что она возможно просто посыльная Звенислава? — предположил Темага.

— Кто его знает? — философски произнёс Свенельд. — Мы же отсюда не видим, чем она там занимается с Хударом. Может, просто разговаривают, а может…. Зачем гадать, вот захватим её и спросим. Только надо это сделать скрытно, мало ли чем закончится наш с нею разговор. Лучше будет, если нас никто не увидит.

— Не нравится мне всё это, — с недовольством проговорил Темага. — Не воинское это дело с бабами воевать.

— Да никто не будет с ней воевать, — заверил стольника воевода. — Мы только поговорим с ней и всё. Да пойми ты, надо же нам выяснить, кто в Киеве предатель. Или ты хочешь, чтобы Киев захватили, а нас всех поубивали? Хотя тебе то что, ты ведь не из дружины князя Игоря. Вы киевляне ведь раньше под хазарами жили, и дань им платили исправно, чтобы они вас не трогали. Вот ваши женщины и привыкли с хазарами путаться.