Перед одним из окон стоял небольшой столик, за ним, спиной к двери, сидел Брезач, он яростно стучал по клавишам, склонившись над рукописью, которую переводил или перепечатывал. Он не обернулся. Брезач курил и, видно, давно, поскольку воздух в комнате, где были закрыты окна, стал сизым от дыма. Джек заметил широкую кровать, застеленную старым покрывалом, и еще один столик, на котором стояли плитка и кофейник. Еще в комнате находились два деревянных стула, один из которых был сломан, и умывальник; на крючках, вбитых в стену, висела одежда. На полу лежали книги. Большая картина, выполненная в черно-желтых тонах, с изображением какого-то животного в состоянии не то экстаза, не то испуга, висела над кроватью. В углу стояло треснувшее деревянное распятие высотой в два фута. Позолота почти полностью сошла с него. Нигде не было следов, указывающих на то, что некогда здесь жила женщина. «Если девушка с внешностью Вероники переезжает, чтобы жить с тобой в такой конуре, легко поверить, что она тебя действительно любит», — подумал Джек.

— Роберт, — позвал Брезача человек в свитере, зайдя вслед за Джеком в комнату.

Брезач допечатал страницу, вырвал ее из машинки и положил сверху на стопку листов, лежавшую на полу. Он обернулся. Внимательно посмотрел на Джека сквозь очки. На щеках Брезача отросла короткая, неровная щетина; парень казался уставшим, совсем юным, несчастным.

— Кто к нам пожаловал, — тихо сказал Брезач. — Что случилось? Вам не понравилось мое письмо?

Он не встал.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказал Джек.

— Хорошо. Говорите.

Закурив, Брезач протянул измятую пачку сигарет мужчине в свитере. Джека он не угостил.

— Я думаю, лучше нам поговорить наедине. — Джек покосился на человека в свитере, который зажигал сигарету, сложив ладони так, словно находился на сильном ветру.

— Можете говорить при Максе, — заявил Брезач.

На своей территории он казался самоуверенным, бесцеремонным, язвительным.

— У меня нет от него секретов. Макс, это мистер Эндрюс. Я рассказывал вам о нем.

— Рад познакомиться. — Макс кивнул головой. — Роберт много о вас рассказывал.

В его голосе не было иронии или упрека.

— Макс живет здесь, — пояснил Брезач. — Он перебрался сюда, когда тут неожиданно освободилась половина кровати. Вы же не станете прогонять человека из его собственного дома, Эндрюс?

— Роберт, — сказал Макс, — я вполне могу покурить в коридоре, пока…

— Нет, останьтесь, — громко произнес Брезач. — Ну, — он враждебно поглядел на Джека, — как обстоят дела у сорокалетних?

Джек подошел к стулу, стоявшему возле Брезача, и сел:

— Когда ты перестанешь шутить, мы с тобой побеседуем.

— С тех пор как Макс перебрался сюда, — произнес Брезач, — здесь не смолкает счастливый смех. Макс — венгр, а всем известно, что венгры — веселый народ. Мы копим на скрипку, чтобы веселиться под музыку. Он бросил все свои скрипки в Будапеште, когда в город пришли русские танки.

— Брезач, — сказал Джек, — почему ты три дня не был у Гильдермейстера?

— Что? — Брезач нервно передернул плечами и потушил только что зажженную сигарету о стоявшую на столе пепельницу. — Вы о чем?

— Я звонил врачу. Это он дал мне твой адрес. Он о тебе беспокоится.

— Да? — равнодушным тоном произнес Брезач. — А я беспокоюсь о нем. В Италии слишком мало шизонутых, чтобы психиатр не умер с голода. Я обещал ему купить билет до Штатов, когда отец оставит мне наследство. На Пятой авеню он будет процветать.

— Почему ты не ходил к нему последние три дня? — повторил свой вопрос Джек, внимательно разглядывая парня.

— А вы тут при чем? Видите — я занят. Перевожу книгу в шестьсот страниц с итальянского. Мой итальянский хромает. Обещал управиться за месяц. Оставьте меня в покое.

— Где Вероника? — спокойно спросил Джек. — Что ты с ней сделал?

— Я? — удивился Брезач. — О чем вы говорите?

— Где она?

Джек встал. Он испытал желание схватить ехидно ухмыляющегося парня за тонкую шею и выдавить из него правду. Вот когда он впервые понял полицейских, выколачивающих показания из арестованных.

— Откуда мне знать, где она? Я не видел ее с того дня, как она ушла отсюда.

— Почему ты отказался от визитов к Гильдермейстеру?

— Вам-то какое до этого дело? — Уголок его рта дернулся в нервном тике. — Если хотите знать, старик меня утомил. Он начал разыгрывать из себя Бога. Мне это надоело. Я понял, что пора дать отдых моей бедной психике.

Брезач внезапно вскочил на ноги и распахнул окно настежь.

— Тут дышать нечем. Сплошной дым.

Он посмотрел на крыши.

— Попытайтесь найти человека в Вечном городе, — со злостью произнес Брезач, поворачиваясь к Джеку. — Если с ней случилось что-нибудь плохое, вы за это заплатите. Клянусь вам. Тогда уж вы не спасетесь.

— Роберт, — произнес Макс.

— Я пытался забыть эту историю! — прокричал Роберт, обращаясь к Джеку. — Я искал какой-то выход, старался выбросить ее из головы. Приходите вы, и все начинается снова. Что вам от меня надо?