— Он замечал других женщин. Если вы считаете это невезением.

— И все же он не умрет. У меня чутье на такие вещи. Однажды я вошел в комнату и увидел человека, казавшегося совершенно здоровым, только что успешно прошедшего медицинское обследование для оформления страховки; оставшись наедине с Мамой, я сказал ей: «Его похоронят в этом году». И я оказался прав.

«Посмотри на меня, Миллионер, повнимательней, — хотелось сказать Джеку. — Что ты думаешь обо мне? Что скажешь своей Маме в тиши спальни?»

— Я не испытываю дурного предчувствия в отношении Мориса Делани, — сообщил Холт, — и когда меня пустят к нему, я скажу ему об этом. Более того, я объявлю о том, что контракт будет заключен. Я финансирую три его следующие картины.

— Это очень великодушно с вашей стороны, Сэм, — сказал Джек, снова, как и во время первой встречи с Холтом, тронутый его добротой.

— Великодушие тут ни при чем, — возразил Холт. — Это бизнес. Я получу большую прибыль. Но у меня есть одно условие…

Холт замолчал.

Джек с любопытством ждал, что скажет американец. Одно условие. Какое? Делани должен, как выразился Холт, вести нормальную семейную жизнь? Забавный пункт соглашения. Вторая из договаривающихся сторон обязуется в течение всего срока действия контракта каждый вечер в восемь часов ужинать дома со своей женой.

— Условие, при котором я подпишу договор на три картины, заключается в том, что вы согласитесь стать ответственным продюсером, — заявил Холт.

Тачино и Тассети добрались до пятидесятой реплики в диалоге, голоса итальянцев разносились по всему коридору; медсестра выглянула из палаты и потребовала тишины. Джек обрадовался этой помехе. Он не хотел что-либо говорить Холту, не взвесив тщательно последствия своих слов.

— Думаю, вы удивлены, — сказал Холт, когда голоса Тачино и Тассети понизились до сердитого тихого бормотания.

— Да, признаюсь в этом. Я никогда прежде не занимался подобной работой.

— Не беда. Вы обладаете большим жизненным опытом и развитым интеллектом. Вы — человек слова и, что важнее всего, хорошо понимаете Мориса. Если кто-то способен совладать с ним, то только вы…

— Если кто-то способен совладать с ним, — грустно улыбнулся Джек.

— Если никто не способен совладать с ним, возможно, ему не стоит выходить отсюда живым. Так для него будет лучше, — своим мягким тягучим баритоном произнес Холт. Бросив взгляд на лицо Джека, он усмехнулся. — Вы снова удивлены, Джек, верно? Думаете — и откуда он знает так много? Послушайте, Джек, среди нефтедобытчиков немало людей, спешащих погубить себя. Я изучил все симптомы. Тут нет никакого волшебства. Я провел небольшое расследование. Морис, похоже, не считает нужным делать тайну из своей личной жизни, верно?

— Да, — согласился Джек.

— О вас я тоже навел кое-какие справки, Джек, — смущенно произнес Холт. — Вы на меня не обижаетесь за это?

— Все зависит от того, что вы узнали.

Холт снова усмехнулся:

— Я смогу платить вам больше, чем ваше начальство. Не стану раскрывать, что еще я установил, скажу только, что вся эта информация — лестная для вас. Она подкрепляет то прекрасное впечатление, которое вы произвели на нас с Мамой.

— Позвольте задать вопрос вам, Сэм. Что вы скажете о нем? — Джек кивнул в сторону Тачино, прислонившегося к стене коридора и слушающего Тассети, деловито шептавшего что-то на ухо продюсеру. — Какая роль уготована ему?

— Вполне определенная. Компания будет совместным итало-американским предприятием, он должен будет обеспечить четверть капитала.

— Вы сказали ему о том, что собираетесь пригласить меня?

— Не думайте об этом, Джек, — сказал Холт. — Вы мне нужны. Когда придет время, я извещу мистера Тачино.

— Думаете, он согласится?

Холт улыбнулся:

— У него нет иного выхода, Джек. Тачино находится на грани банкротства. Но я не собираюсь извлекать из этого выгоду, — извиняющимся тоном добавил Холт. — Я отдаю должное его достоинствам. Я уже говорил вам о них, верно? Он энергичен, полон идей, прекрасно знает запросы публики. Но итальянская манера ведения дел отличается от нашей, Джек. Местные бизнесмены совершают операции, которые считаются тут совершенно допустимыми, а в Штатах за них можно получить пять лет. Я буду президентом компании. В ее названии будет моя фамилия. Вы меня понимаете?

— Да.

— Я предлагаю вам нелегкую работу, — продолжил Холт. — Вам придется много трудиться. Сейчас вы получаете двенадцать с половиной тысяч долларов в год. Я подпишу с вами контракт, по которому вы будете получать тридцать пять тысяч в год в течение трех лет плюс пять процентов прибыли.

— А что потом?

Усмехнувшись, Холт коснулся рукой широкополой шляпы, висящей на вентиле:

— Там посмотрим, Джек. Я бизнесмен, а не работник системы социального обеспечения.

Послышался стук каблуков; к Джеку и Холту, стоявшим у окна, подошел Тачино.

— Знаете, Джек, — сказал Тачино, и тусклый свет лампы отразился от его очков, — я думаю, вам следует выспаться. Завтра вас ждет большая работа. Нам надо закончить дублирование как можно быстрее. Скажу вам правду, Джек, Делани превысил бюджет, съемки тянутся уже три лишние недели. Я слушал то, что вы записали. Мне очень понравилось. Только дело идет слишком медленно. Я знаю, что не ваша вина… — Тачино жестом показал, что не имеет претензий к Джеку. — Мне известно, как медленно работает Maestro. Но сейчас я беру бразды правления в свои руки. Без Мориса вы быстро закончите дублирование, и мы уложим фильм в коробки, прежде чем Делани выйдет из больницы, верно?