— Зачем было мешать? По-моему, если вся внутренняя сторона сферы такая же… — Лейтенант повел рукой вокруг. — Господи! Да здесь простора на миллион таких планет, как Земля.

— Больше, — возразил Гарамонд. — Я уже подсчитал. Площадь поверхности сферы в 625.000.000 раз больше земной. А если учесть, что три четверти Земли покрыты водой, и отбросить еще половину суши на горы, пустыни и льды, то получится около пяти миллиардов.

— О, Боже! Так здесь хватит места на всех!

— При одном условии.

— При каком?

— Что здешним воздухом можно дышать.

— Ну, это мы выясним немедленно, — заявил Кремер.

У Гарамонда вдруг закружилась голова. Манипулируя числами, оценивая и сравнивая величины, мозг воспринимал их как чисто математические, отвлеченные понятия. Кремер пошел дальше: он представил себе, чем сфера может стать для землян, измученных перенаселенностью и загаженностью родной планеты. Они переправятся сюда на огромных космических паромах и потянутся осваивать прерии… Ошеломляющие открытия и не менее ошеломляющие перспективы. Все соображения постепенно вытеснило одно: если он, Вэнс Гарамонд, подарит человечеству мир, равный пяти миллиардам планет земного типа, тогда не Лиз Линдстром, а он станет первым человеком во Вселенной. Его жена и сын будут спасены.

— В космобусе остался комплект с анализатором, — сказал Кремер. — Сходить за ним?

— Разумеется.

Капитан удивился: кому, как не лейтенанту, идти за прибором? Потом внезапно сообразил: влияние Сферы. Ее необъятному Lebensraum'у хватило нескольких минут, чтобы потрясти основы, на которых зиждились отношения в замкнутом обществе Двух Миров. Лейтенанту просто не хочется покидать райский уголок и лезть в круглое черное окно. Потенциальный владелец суперконтинента, он не видел худого в том, чтобы капитан отправился вместо него. «Как быстро, — подумал Гарамонд. — Нас ждут великие перемены».

Вслух же произнес:

— Можете осторожно намекнуть остальным, что им предстоит увидеть.

— Ясно. — Кажется, возможность первым сообщить самую сенсационную новость всех времен пришлась Кремеру по душе.

Лейтенант подошел к краю лужайки, лег и с явным усилием протиснул шлем сквозь мембрану силового поля, которое, вероятно, удерживало атмосферу. Кремер выгнулся, схватился за опору космобуса, и скользнул во мрак.

Когда он исчез, мысли Гарамонда снова пришли в беспорядок. Естественный вес тела и травянистая упругая почва создавали полную иллюзию планетной тверди. Все инстинкты восставали против мысли о холодной пустоте за тонкой скорлупой из неведомого металла, к которому реактивной силой дюз прижался утлый космобус.

Гарамонд отступил на несколько шагов от края. Досадуя на тяжелый скафандр, казавшийся неуместным в такой естественной на вид обстановке, он опустился на колени и занялся изучением растительного покрова. Густая смесь разных видов растений весьма напоминала земную траву. Капитан раздвинул листья и стебли, запустил руку в спутанные корни, набрал горсть коричневой земли и растер ее на ладони. На перчатке остались влажные пятна.

Он поднял голову и тут только заметил белое кружево облаков. Слепящий солнечный диск висел точно в зените. Капитан отвел взгляд, и у него перед глазами вместо желтых кругов поплыли светлые и темные голубые полоски. Он взял этот эффект на заметку, собираясь предложить его главному научному сотруднику О'Хейгану для первого этапа исследований, и снова занялся почвой. Вырыв ямку, он добрался до основы, все той же поверхности с серым металлическим отливом, на которой влажная земля не оставляла никаких следов. Гарамонд провел по ней рукой, пытаясь вообразить, каким способом создана эта явно цельнометаллическая сферическая оболочка с окружностью в миллиард километров.

Источником вещества для материала со столь непостижимыми свойствами могло быть только само солнце. Материя — суть энергия, а энергия — суть материя. Любая активная звезда ежедневно испускает в пространство неимоверное количество лучистой энергии, в которую превращает миллионы тонн собственного вещества. Но на пути излучения звезды Пенгелли кто-то воздвиг преграду, она и совершила обратное преобразование, превратив энергию в вещество. Тонко управляя самыми фундаментальными силами Вселенной, неведомые существа соорудили непроницаемый щит из материала с заданными свойствами — тверже алмаза, вечного и неизменного, как сама материя. Когда сферическая оболочка достигла требуемой толщины, они завершили создание нового мира, покрыв его почвой, наделив атмосферой и водой. Энергию и вещество для новых чудес черпали из прежнего источника, а органика — даже столь сложная, какой являются клетки и семена, — с точки зрения фундаментальных законов природы ничем не отличается от минералов. И сотворить зеленую былинку тем существам было ничуть не труднее, чем стальной клинок…

— Сэр, состав атмосферы подходящий! — раздался за спиной капитана голос Кремера.

Гарамонд увидел, что тот уже поднял лицевую пластину.

— Соотношение?

— Кислорода чуть меньше, чем на Земле, остальное в пределах нормы. — Лейтенант по-мальчишески улыбнулся. — Да вы сами глотните!

Гарамонд открыл шлем и вдохнул полной грудью. Воздух оказался свежим и приятным. Капитан поймал себя на мысли, что никогда прежде он не дышал настоящим чистым воздухом. Со стороны «берега» донеслись глухие звуки, это из «озера» один за другим вылезали облаченные в скафандры астронавты и радостно кричали, не снимая шлемов.

— Я позвал сюда всех, кто захочет, — сказал Кремер. — Кроме Бронека, конечно, он следит за космобусом. Не возражаете, капитан?

— Все в порядке. Придется почаще сменять вахты, чтобы вся команда побывала здесь до отлета, — ответил Гарамонд. До него вдруг дошло, насколько изменилось поведение Кремера. Если бы лейтенант не увидел сферу изнутри, он не посмел бы самовольно распоряжаться.

— До отлета? — удивился Кремер. — Но ведь, как только мы сообщим на Землю, сюда немедленно отправится весь действующий флот. Зачем же нам возвращаться?