– Это изощренная месть руководства. Посылать народ с похмелья, с больными головами, слушать завывания. Чего нам от него нужно-то?
– Андрей покопался в сумке и достал головные телефоны с большими поролоновыми наушниками

– Интервью, ты же сам слышал.

– Оплачено?

– Наша компания не бюро добрых услуг, зря не пошлют, - прокомментировал Петрович, не отрываясь от камеры.
– Гастроли у него... культуру понесет в массы... на необъятные просторы 'глубинки'...

– О, гляди, Петрович, наш попик, только прикид мирской.
– удивился Олег.

– Точно, он, только это дьяк.

– Ну, дьяк. Чем они отличаются?

– Это чины церковные...

– Во, как в армии...
– Андрей сдвинул один наушник в сторону.

– А ты-то там был?
– Петрович как то странно взглянул на него, не то, что бы презрительно, а с некоторой недооценкой.

– Где?

– В армии.

– Нет. По слуху не прошел.

– А в звукооператоры сгодился?
– хмыкнул оператор.

– Да хватит вам. Давай, возьмем общие планы, и дьяка этого захвати, чего он там бормочет...

– Молитву, наверное, но уж точно не за здравие.

– И потом с наездом, покрупнее, само светило современной эстрады. И вон тех фанаток, уж очень стараются.

– Ты смотри, сколько девчоночек симпатич-неньких...
– вздохнул Андрей.
– Только они ему без надобности...

– Почему?

– А ты не видишь? Вон в углу вроде как драка начинается...

– Темно там... ничего не выхватим...Так, Петрович, фанаток поярче. На старательность нужно обращать внимание и она должна быть вознаграждена мельканием на телеэкране. Ну, и Андрей потом полюбуется, так-то он стесняется.

– Осваивается молодой специалист у нас, Петрович. Хамить начинает более заслуженным и опытным сотрудникам.

– У тебя и учится, так что поглощай плоды, - отозвался Петрович.
– Помогите поближе продвинуться.

Раздвигая дрыгающуюся под музыку толпу, чтобы они не толкали оператора, съемочная группа начала медлен-но пробираться к сцене. Миша Вяземский (а по-другому его и не назовешь), заметив, что камера берет крупный план, вышел на авансцену и начал исполнять соло, испытывая гитару на прочность и извиваясь соответствующим образом, иногда даже подвывая от избытка чувств.

– Во дает! Пусть не в тему, но с желанием!

– Давай еще ближе.

– Нет. Так пломбы видно, уж очень широко рот разевает, - Петрович застыл величественным памятником самому себе.

– Вырежем. И глаза...

– Тоже не следует.

– Почему?

– Ты посмотри, какие у него зрачки... по 10 копеек

– Обкуренный что ли?

– Пойди, спроси...на что у него так организм реагирует... может от куража...

Вяземский, войдя в раж, изо всех сил стиснул и вывернул гриф так, что тот с треском оторвался от деки. При этом Миша издал некий финальный рык, в изнеможении рухнув на сцену. Поклонницы от восторга зашлись в истошном визге.

– Ну, надо же, сколько экспрессии!

– Талант! Другого слова и не вспомню сразу.

– А чего он не встает?

– Уморился.

Пауза затягивалась, а театральных ценителей подобных приемов в зале не было, поэтому публика начала понемногу гудеть и пока негромко посвистывать.

Бас-гитарист подошел к лидеру, тронул его за плечо, потом попробовал перевернуть и, не придумав ничего лучшего, просто, взяв за волосы, приподнял голову лидера. На зрителей уставились выпученные остекленевшие мертвые глаза, а изо рта хлынул фонтан крови, обрызгав особенно рьяных фанаток, стремившихся быть как можно ближе к кумиру и некоторыми частями тела уже находившихся на сцене.

Возобновившийся визг в зале сменил тональность от восторга к ужасу.

– Снимай, Петрович, чего уж теперь...
– поморщился звукооператор.

Петрович даже не вздрогнул, плавно перемещая объектив камеры, и Олег недоуменно посмотрел на оператора. Что это, профессионализм или Петрович был готов к такому развитию событий? Очень уж он спокойный.

– Снимаю.
– Оператор чуть скосился на Олега.
– Что, желания продолжают исполняться?

– Да не было у меня таких желаний, чего ты взъелся?

– Ну, ну...

– Это вы о чем?
– икнув, спросил Андрей.
– Извините.

– Давайте, к месту событий дорогу расчищайте, и речь готовь, корреспондент.

Теперь освободить путь оператору было несколько труднее, потому что после некоторого оцепенения толпа начала судорожно метаться, одни пытались прорваться к сцене, а другие выбежать прочь. Включить свет в зале еще никто не догадался, поэтому нескольких упавших, просто начали затаптывать. Воплей и ругательств, прибавилось, но обошлось без дополнительных жертв.