– Не совсем...

– И над чем туман?

– Если расследование будет неофициальным, то, как быть с результатами?

– Что-то не верится мне в такую радужную перспективу. Можешь идти.

Дмитриев излишне четко развернулся на каблуках и пошел к выходу, а за ним, не торопясь встав, последовал Побылин.

– Где сейчас находится ваша жена?
– уже в коридоре ударил вопросом в спину полковник.

– В отпуске.

– Где именно?

– Она обычно не сообщает. А что?

– Мне хотелось бы ее кое о чем расспросить. У вас есть ее телефон?

– Кажется, она забыла его дома.

– Вам с капитаном Фроловым нужно будет перед уходом оставить подписки о невыезде.

– Оставим, раз нужно.
– Дмитриев мысленно поблагодарил друга за своевременный совет отправить Валентину подальше от места событий, которые к тому же выходят у него из-под контроля, а от людей неизвестных неизвестно чего можно ожидать.

Передав материалы, представив подчиненных и оформив подписки, подполковник и капитан вышли из здания. Они уже протянули друг другу руки для прощания 'до понедельника', но Дмитриев остановил свою на полпути.

– А не выпить ли нам чего-нибудь, раз выдались выходные?

– Так рестораны еще все закрыты, времени только девять.
– Фролов посмотрел на часы, ему тоже захотелось перебить этот неприятный привкус, оставшийся после беседы с полковником, хотя скорее, это был первый допрос.

– Вы из 'мажоров', капитан... кроме ресторанов есть еще столовые и кафе, причем некоторые практически круглосуточные. Даже, вблизи нашего управления. Заключение экспертизы взять успели?

– Да, конечно.

– А ознакомиться?

– Разумеется.

– Ну, вот и пойдемте, расскажете, заодно попробуем сообразить, что нам делать дальше. Что смотрите? Нам, нам! Делать обязательно что-то нужно, пока нас, как подозрительных, не изолировали от внешнего мира.

– Пешком?

– Да пусть тут стоят, все равно с маячками и еще мы сейчас усугубим...

– Все так серьезно?

– Время покажет, расставит по своим местам, сотрет лишнее... короче, сделает все за нас.

– Михаил Григорьевич, как вы обнаружили Филина?

– Оперативная информация, кстати, ваш брат присутствовал на гражданской панихиде по Комарову.

– Они дружили в школе, только на чем-то разошлись и потом не общались вообще.

– Маленькая, все-таки, у нас планета, вон как все поперепуталось. А чем он вообще занимается?

– По сути дела пропагандой... пресса, телевидение, интернет... церковь от жизни не отстает, а может даже немного опережает.

– Похоже на то. Так что с экспертизой, и что вам вчера поведала симпатичная брюнетка, а по совместитель-ству рекламный менеджер Светочка?

– Есть у них машинка такая, в виде пресса, для пробивки фигурных отверстий в ткани, коже... Насадки только меняют. Так вот этим прессом и наштамповали они целый ящик звездочек из отходов от кроя... Где-то там такой блестящий пластик наподобие клеенки использовался.

– Остатки все забрали?

– Что нашел. Из заключения экспертизы следует...

– А без предисловий?

– Обычные обрезки, без ядохимикатов, хотя сами по себе не очень полезные для постоянной носки. То есть, отрава в пределах, определенных производителем.

– Каждую звездочку просмотрели?

– Сомнительно.

– У вас немного не осталось?

– Нет, а зачем они мне?

– А затем, что пока это единственный элемент,

проходящий сквозь все эпизоды.

– Может быть, в машине. Из коробка немного рассыпалось - попал колесом в водосток. Я вроде все собрал, но могло что-то и завалиться.

– Завалиться... Машина на стоянке?

– Да. Вон она.

– Пойдемте, посмотрим, что там 'завалилось'... только разговаривайте о чем-нибудь отвлеченном, про мелочь, зажигалку ...

– Я не курю, ключи буду искать.

Ключи, правда, по причине их отсутствия найти не удалось, но с десяток рассыпанных звездочек, обнаруженных под сиденьем, перекочевали в пакетик, а затем в карман к подполковнику.

– Вот и ладненько. Теперь выпивка за мой счет!
– Хитро улыбнулся Дмитриев и добавил не очень громко, но разборчиво, вспомнив про дефицит наличности.
– А закуска за ваш.

Уже в довольно чистой и респектабельной чайной с бесплатными бубликами на столе (ну, как бы бесплатными... просто о том, что их стоимость 'включена' всем не рассказывали), Дмитриев подмигнул знакомому официанту и тот принес два заварных чайника с вином, не отличающимся по цвету от другого, тоже любимого народом напитка, т.е. чая. Михаил Григорьевич налил из своего чайника себе в чашку, и Фролов последовал его примеру, поскольку в подобном заведении он оказался в первый раз и не знал как себя вести. Кивнув, друг другу они отпили не парящую, как у других посетителей жидкость и потянулись к тарелочке с блинчиками, начиненными ливером. Такие обжаренные, толстенькие и лоснящиеся от удовольствия.