Сухая бесцветная тональность гипнотизировала. Встряхнув головой, чтобы избавиться от звукового наваждения и повернувшись лицом к посетителю, чтобы говорить, видя его глаза, Валентин решил пойти ва-банк, и чуть не споткнулся.

Глаза незнакомца, они не были глазами в прямом смысле слова. Валентин видел пред собой два зеркала, в каждом из которых был он сам, пытающийся что-то сказать с гримасой боли на лице...

– Наваждение, померещилось, - Валентин моргнул и снова взглянул: и увидел обычного человека, с удлиненными глазами, но зрачки у него были расширены, как у курильщиков опиума.

Нет, не может быть, чтобы здесь, в этом кабинете, такой! Но факт остается фактом, начальство шантажируют. И все теперь зависит от него, Валентина.

– Да, я готов, начальству виднее, кого выбрать на работу. У меня есть выбор? Видите ли, никогда не служил ищейкой, это не мой уровень.

Генерал начал постукивать по столу костяшками пальцев, что означало одобрение, и Валентин продолжил,

– Если это элементарная каждодневная слежка за человеком, то я вправе отказаться. Я курирую научные институты, у меня огромный опыт в выискивании рациональных зерен в куче научной галиматьи, а вы хотите меня использовать, как собаку-ищейку.

– Так-так, отказ, как я понимаю, - незнакомец занервничал, голос его наполнился человеческими интонациями, - Это не совсем слежка. Это способ уберечь известного ученого от непредвиденных несчастных случаев и поступков, мы слишком ценим его жизнь.

– Вы хотите, чтобы я его охранял? Так бы и сказали, - нарочито обрадованно воскликнул Валентин, чувствуя, как напрягся генерал, пальцы его больше не отстукивали победный марш, а перешли на "Прощание славянки".

– Когда и где меня представят?

– Не представят, - заговорил генерал, продолжая отбивать "Прощание", - надо следить инкогнито, и сообщать им, - легкий кивок в сторону посетителя.

– Понимаете, мы не хотим вас заставлять, соглашайтесь добровольно. И не хотим нервировать профессора тем, что его охраняют, пусть работает в привычном для него режиме.

– Ну, конечно, соглашайтесь. Повелительное наклонение с "добровольным" согласием никак не сочетается, - Валентин молчал, думая, как ответить, и понимая, что самое верное сейчас - согласиться и договориться о передаче информации генералу в присутствии шантажиста.

Посетитель, расценив, затянувшееся молчание по-своему, продолжил,

– Может быть, вас это убедит?

Тут же, как по невидимому знаку, открылась дверь и заглянула секретарша,

– К вам посетитель, говорит, вызвали срочно.

Генерал молча и обреченно кивнул головой.

Вошел моложавый человек, на вид лет сорока. Он остановился на пороге и поздоровался, ни кому конкретно не обращаясь. Увидев незнакомца, заулыбался ему, похоже, он его знал. Так оно вероятно, и было, поскольку генерал молчал, а незнакомец взял нить разговора в свои руки,

– Здравствуйте, профессор!

– И вы не болейте... Хотя пергидроз может...

– Расскажите о своем открытии! Ведь это ноу-хау.

– Ду юс спик инглиш?

– Ес, я ду.

– А русский язык не забыли?

– Собственно... к чему этот вопрос?

– Сказали бы: изобретение. Не надо говорить чужеродные слова, если родным языком можно выразиться.

– Ну, это... Однако, профессор, расскажите о вашем открытии.

– Значит так. Придумал витамин...

– Очень интересно!

– Не перебивайте!... Ох... Что я хотел сказать?..

– Витамин какой-то...

– Да! Принимать по чайной ложке перед сном.

– Вы утверждаете, профессор, что ваше... хм... изобретение дарует людям большую продолжительность жизни.

– Да.

– Простите, сколько вам лет?

– Сто шестьдесят.

– Вы не ошиблись? Я правильно услышал?

– Да.

– И как действует ваш эликсир?

– Что?

– Как...

– Я понял. Расскажу. Клетки плодятся. А после моего препарата отпадает необходимость похорон.

– Неужели?

– Да.

– Что же будет с телом?

– Рассыпается. В прах. Собрал веником на совочек и - выбросил.

– Здорово!... Но что с вами?

Он не ответил.

Генерал, сохраняя самообладание, позвал по селектору уборщицу.

– Напылили!
– сказала та, убирая под стулом недавнего гостя.

Шок, вот что тогда испытал Валентин. Но у него хватило самообладания, спросить, не отводя глаз от шантажиста,

– Вы полагаете, это этично так поступать с учеными?