– Ты у меня сейчас отправишься к чертям, харя сволочная! Там тебе будет тушенка с коньяком, и еще кое-что впридачу... А здесь никто ничего не поймет. Уйду - как пришел. Пешком... Подумаешь, сектант сам удушился! Туда ему и дорога!

Серапион, булькая горлом, пытался освободиться, но это у него не получалось, так как руки отца Пафнутия были неимоверно сильны, а его живот давил на хилое тело удушаемого, лишая его последней возможности вдохнуть хоть каплю воздуха.

Увлеченные этими действиями, они не заметили, как вдруг воздух в доме поплыл толстыми струями и посреди комнаты возник колышущийся ромб с рваными краями, который плавно вполз в занятый ими угол и с громким щелчком схлопнулся, в одну секунду освободив помещение от стоявшей у стенки иконы, а также от присутствия двух борющихся священников.

У Серапиона подкосились ноги, и он сполз по гладкой пластиковой стене на мраморный пол. Пафнутий, сжав крепче пальцы, всем весом своего тела навалился на противника. Тот, прощаясь с жизнью, вдруг увидел слева от своего носа унитаз впечатляющих размеров. Пошарив судорожно руками вокруг, он схватил какую-то тяжелую палку и инстинктивно сунул ее вперед. Палка с громким хлюпом впилась в лицо отца Пафнутия и руки того ослабли. Серапион, вдохнув глоток воздуха, сипло крикнул:

– Спасите!

Из-за пластиковой стены сзади него раздался громкий и важный голос:

– Сейчас. Что за манера отвлекать меня даже в этом помещении?

Серапион, медленно приходя в себя, вдруг осознал, что он находится в большой туалетной кабинке. За стенкой кто-то возился, собираясь ему помочь. Взглянув прямо перед собой, Серапион увидел отца Пафнутия, лицо которого было закрыто блямбой огромного черного вантуса. Пафнутий стоял на коленях и пытался, дергая за ручку, освободить себя от неожиданной напасти. Видимо, резиновая часть этого санитарного приспособления перекрыла ему возможность дышать. Движения Пафнутия становились все более и более импульсивными. Все это происходило на фоне приставленной к стене иконы, написанной неизвестным художником в стиле кубизма.

Серапион хотел было еще раз позвать на помощь, но вспомнил свое недавнее удушение и злорадно рассмеялся.

– Кто там ржет?
– спросили за стенкой.

– Никто, - подло ответил Серапион.
– Все нормально, помощь не требуется.

Пафнутий упал на пол и замолотил ногами по пластику, отчего все помещение с потолком, уходящим в неведомую высь, наполнилось шумом.

– Так. Что-то не то происходит, - произнес голос в соседней кабинке.

Где-то рядом с Серапионом возник звук сливаемой воды, хлопнула соседняя дверь, и в его глаза вдруг хлынул поток яркого света, ворвавшийся с противоположной от унитаза стороны. Крепкая мускулистая рука схватилась за ручку вантуса, присосанного к лицу Пафнутия, дернула, и тот освободился от этого убийственного приспособления. Хлопая глазами, отец Пафнутий посмотрел вперед и, расплывшись улыбкой, блаженно прохрипел:

– Ну, наконец-то я опять дома... В раю...

В ответ прозвучало:

– Опять-двадцать пять! Только тебя здесь и не хватало. Да еще с иконой!

Шелест ветра

БИОКОРРЕКТОР. Ха-ха-ха! Здорово!

ДЕМИУРГ. Ха-ха! Отлично!

БИОКОРРЕКТОР. А я думал, что ты приторможенный (в силу приобретенной

профессии). Оказалось - молодец! Голова работает и огонь есть!

ДЕМИУРГ. Спасибо... Как ты думаешь, космократоры нас вычислят?

БИОКОРРЕКТОР. Забудь о них! Отныне они сюда даже не сунутся. Ведь теперь мы -

зондеры!

ДЕМИУРГ. Ах, да... Я всегда считал зондеров существами высшего порядка. А

оказалось, что они - такие как мы. Только выше рангом. Кстати, заметь, один из них -

явный демиург.

БИОКОРРЕКТОР. А второй - биоконструктор. Сразу видно. И космократоры всегда

Парами работают. Это потому, что одно от другого неотделимо. Материя, так сказать,

подпирает сознание. Я давно это заметил. А ты - нет? Надо же, насчет молодца я тебе

явно польстил. И насчет приторможенности...

ДЕМИУРГ. Да, конечно, можешь говорить все, что угодно. Ведь последний

кон выиграл я. А значит - и всю игру в целом!

БИОКОРРЕКТОР. Стоп! Ты что-то путаешь. Последний кон выиграл я. Твою первую

фигуру взяли в плен. А вторая фигура начала движение произвольно. Ты вообще не

хотел дальше участвовать в игре. И если бы не я, то твоего попа разорвали бы в клочья