Утром ротмистр отказался показывать доктору ноги, вместо этого попросил осмотреть его руки. Оказалось, что вчера, во время метели, во влажных рукавицах, он вновь обморозил их.

— Ничего утешительного сказать вам по этому поводу не могу, — глухим непослушным голосом объявил свой приговор врач. — На руках у вас начались те же процессы, что на ногах. Нужно было показать мне вечером, мы бы смазали их мазью и наложили повязки. Теперь придется потерпеть до следующего лагеря.

— А может, нет смысла уже терпеть все это?

— Что вы предлагаете, Отс?

— У вас, в походной аптечке, есть таблетки опиума. Дайте мне два-три десятка этих таблеток, и я найду способ, как употребить их, чтобы уйти в иной мир без мучений.

— Эти таблетки не могут быть средством для самоубийства, и вы это прекрасно знаете, ротмистр. Я могу выдавать их только в крайнем случае, для утоления невыносимой боли. Если помните, Эвансу я дважды давал эти таблетки на ночь. Однако часто употреблять их нельзя, иначе все мы превратимся в закоренелых «опиумщиков».

— Речь идет не об обезболивании, доктор. В моем случае это уже не имеет смысла. С помощью этих таблеток я хочу обрести вечный покой.

— Я не позволю вам использовать эти таблетки для самоубийства. Уже хотя бы потому, что не хочу брать грех на душу.

— Что же вы прикажете забирать их силой? — ожесточился Отс, потянувшись к закрытому на внутренний замочек аптечному ящичку, который всегда лежал в палатке у изголовья Уилсона, в специальном утепленном мешочке.

— Силой у вас, господин офицер, тоже не получится, — перехватил его руку доктор.

— Получится, — угрожающе объявил Отс. — Причем прямо сейчас.

— Даже не пытайтесь, — решительно отшвырнул его ослабевшую руку Уилсон.

— В таком случае я обращаюсь к вам, господин капитан первого ранга, — повернулся Отс к только что выбравшемуся из спального мешка Скотту. — Прикажите доктору выдать мне достаточное количество таблеток опиума, и я сам решу, когда прервать свои и ваши мучения! Все, что теперь требуется от нашего доктора, так это выдать мне таблетки.

И только теперь Уилсон обратил внимание на то, что до сих пор начальник экспедиции спокойно наблюдал за сценой, никак не реагируя на угрозы Отса.

— Успокойтесь, господин ротмистр, — возник во входном проеме палатки Бауэрс, который возился рядом с сектантом и все слышал. — Не усложняйте ситуацию.

— Вот я и желаю «успокоиться», лейтенант, — огрызнулся Отс. — Это единственное, чего я теперь желаю. Потому что только таким образом могу помочь вам спасти свои жизни и дойти до базового лагеря. А значит, спасти саму нашу экспедицию.

— Но такие вопросы не решаются угрозами, сэр, — как можно миролюбивее заметил Бауэрс. — Вот и этот тоже надо обсудить, а затем попросить капитана Скотта принять какое-то решение.

— Но ведь вы тоже не против того, чтобы таблетки опиума находились у каждого из нас, на тот, крайний случай?

Уилсон был уверен, что лейтенант выскажется за то, чтобы эти опасные таблетки находились в аптечке, под контролем доктора. Каковым же было его удивление, когда Бауэрс вдруг спокойно произнес:

— Думаю, что ничего страшного в таком случае не произойдет; наоборот, каждый из нас будет чувствовать себя увереннее.

— Неужели я слышу это от вас, Бауэрс? — изумился доктор. — Человека, который всегда отличался исключительной выдержкой и столь же исключительным благоразумием?

— Смею заверить, что эти мирские благодетели и сейчас не покидают меня, — уверенно парировал лейтенант. — Иначе я счел бы недостойным оставаться морским офицером.

— Мнение лейтенанта вы уже слышали, док. Что вы теперь скажете? По-прежнему намерены упорствовать?

— Намерен, джентльмены, по-прежнему намерен. И вам известно, почему я прибегаю к такому упорству. Потому что не имею морального права выдавать таблетки опиума людям, которые помышляют о самоубийстве, — как можно жестче объяснил Уилсон.

Все трое поняли, что разговор зашел в тупик и вопросительно посмотрели на начальника экспедиции, который в это время спокойно стягивал с себя ночные сапоги, чтобы переобуться в походные. При этом делал вид, что в палатке ничего из ряда вон выходящего не происходит.

— Почему вы молчите, господин капитан? — первым не выдержал Уилсон.

— Если для того, чтобы вы выдали Отсу порцию таблеток, требуется мое распоряжение, то считайте, что вы его уже получили, — хрипло проговорил Скотт.