Все же гегемону нужна военная слава. Ее можно достичь одним трудным путем – наладив оборону северных и западных рубежей Тянь Ся от новых варваров: ди и жунов. Но для борьбы с кочевыми степняками мало пограничных крепостей; нужно создать свою конницу – как ни противен большинству китайцев степной образ жизни и хозяйства. Но всегда можно найти неустроенных удальцов, жаждущих славы и независимости вдали от начальства.

«На границе, за тысячу ли от столицы, встал на стражу я с длинным копьем; грозен посвист мой!» – как близок этот китайский стих к грядущим былинам об Илье Муромце или к чеканным строкам Фирдоуси: «Мой трон – седло; весь мир – моя держава!»

Навершие копья из бронзы, V век до новой эры

Деталь золотой амфоры из знаменитого скифского царского кургана Чертомлык

Так рассуждают вожди скифов на западе Великой Степи и вожди ди – на ее восточном краю; так же склонны думать удачливые командиры пограничников на рубеже своей ойкумены – будь то Закавказье, Алтай или Тибет. Удержать дерзость победителей в разумных пределах, не обижая ни их, ни пахарей, которые кормят армию, – вот сложнейшая задача для всех имперских правителей на многие грядущие века. Если бы хоть раз в столетие в каждой ойкумене появлялся очередной Гуань Чжун – и очередной Хуань-гун, способный довериться его мудрости!..

Увы, это лишь мечта; даже когда она сбывается, общее счастье не наступает. Ибо наладив симбиоз своих пахарей и воинов с помощью своих чиновников, очередной царь создает могучую империю. А она может процветать лишь в том режиме, который ее породил – включая непрерывные удачные войны. Но это невозможно: расширение границ быстро повышает военные расходы, и весь прибавочный продукт уходит в бездонную бочку. Это давно изведали на своей шкуре ассирийцы; скоро это узнают правящие в Вавилоне халдеи и их соперники – египтяне, забывшие давний опыт славных, но разорительных походов Рамзеса II. В Дальневосточной ойкумене такого опыта еще нет: он появится через триста лет в царстве Цинь, которое расплатится за гегемонию в Поднебесной порабощением своего народа…

Вернемся теперь в умудренный многими веками имперского опыта Египет. Здесь правит старый фараон Псамметих, свергший ассирийское иго 30 лет назад. Рядом с отцом подрастает царевич Нехо: он мечтает расширить владения Египта на весь Ближний Восток, и готов использовать для этого ударную мощь диких скифов. Впереди – двадцать лет сложной дипломатии, непрочных союзов, измен, перемирий и новых войн с очередными противниками. В итоге фараон Нехо усвоит давнюю истину: невозможно удержать в подчинении страну, которая не связана с тобой узами взаимовыгодной торговли. Но связать такими узами Египет и Двуречье не удается: эти два региона издавна экономически и культурно самодостаточны.

Дикие скифы не нужны ни той, ни другой ойкумене: у них нет будущего на Ближнем Востоке. Напротив, торговые и ремесленные финикийцы, предприимчивые и боевитые греки нужны всем правителям – в качестве наемных воинов, корабелов и перевозчиков промтоваров. Не случайно финикийцы получат свое прозвише от фиников, вызревающих только в Египте! Два морских народа издавна соперничают на торговых путях в Средиземноморье. Тем лучше: фараон готов поддержать знакомых и послушных финикийцев против их вчерашних учеников, а нынешних соперников на море. Пусть финикийцы везут за море египетские товары, искупая давнюю вину своих пращуров. Эти «народы моря» крепко навредили Египту шесть веков назад – в эпоху походов Рамзеса М и Троянской войны…

Очень важно восстановить регулярное мореплавание между Финикией и ее колониями на западе Средиземноморья, особенно с процветающим Карфагеном. Греческие пираты нарушили связь древнего Тира с его пригородом; ни сами финикийцы, ни фараон Нехо не хотят тратить большие средства на борьбу с пиратами. А нельзя ли наладить иной путь на запад: провести суда через дельту Нила и заброшенный Суэцкий канал в Красное море, а затем обогнуть Африку по морю? Если это возможно, то финикийцы справятся с этим делом – а фараон готов стать спонсором рискованного, но заманчивого плавания…

Около 600 года до новой эры великий подвиг будет совершен. За три года финикийцы обогнут Африку с юга и достигнут Карфагена, впервые проплыв меж столпов Мелькарта (гибралтарских скал). Но огромный срок плавания и отсутствие выгодных торговых партнеров на берегах Южной Африки убедят фараона, что великий эксперимент был ошибкой. Морской путь вокруг Африки будет забыт на 20 веков – до тех пор, пока на диком западе Европы не возникнут государства новых народов, располагающих передовой экономикой, жаждущих заморского сырья и иных чудес. Но весть о географическом подвиге финикийцев сохранится в памяти любознательных эллинов, попав в книгу Геродота благодаря усилиям первого ученого эллина – Фалеса из города Милет, побывавшего при дворе фараона Нехо.

В VII веке до новой эры ни один ближневосточный правитель не рассматривает эллинов как особую политическую силу. Чего ждать от дикарей, пиратских потомков? Между тем эллины в VII-VIII веках расселились по всем берегам восточного Средиземноморья: от Малой Азии до Сицилии, от Тавриды до Египта. Повсюду они основали города-колонии, где кипит бурная политическая жизнь. На смену родовой аристократии приходят то выборные (но пожизненные) архонты, то воеводы – тираны, захватившие власть при вспышке народного недовольства. Жестокая борьба за власть наносит большой ущерб колонистам, отвлекая их от хозяйственной деятельности. Как избежать этой напасти?