— Должно быть, я приехала на машине. У меня была своя.

— Марка?

— Старый «олдсмобиль» с открывающимся верхом.

— А как вы обычно ездили, подняв или опустив верх?

— Опустив. Но я не понимаю, какое это имеет значение?

— Когда мы с вами не знаем, что именно для вас важно, любая деталь может иметь значение. Нельзя с уверенностью сказать, что именно разбудит вашу память. Например, в ту пятницу было холодно. Может, вы сможете вспомнить, как поднимали верх автомобиля. А может, у вас были какие-то проблемы с зажиганием?

Она посмотрела на него с искренним изумлением:

— Похоже, я помню, что у меня были проблемы с включением мотора. Но, может быть, я так решила только потому, что вы мне об этом сказали. Вы об очень многом говорите так, будто знаете наверняка. Как ют об этой женщине по фамилии Гарсиа. Вы ведь уверены, что я знаю или знала ее.

Она снова села и начала собирать в кулак край жакета.

— Если бы я ее действительно знала, с чего мне об этом забывать? У меня бы не было никаких причин забывать подругу или даже случайного знакомого. К тому же я недостаточно сильный человек, чтобы иметь врагов. Тем не менее вы кажетесь настолько уверенным в этом.

— Казаться уверенным и быть уверенным — разные вещи, — заметил Пината с легкой улыбкой. — Я совсем не уверен в этом, миссис Харкер. Просто я увидел соломинку и схватился за нее.

— И продолжаете за нее держаться?

— Пока не увижу что-нибудь более удобное.

— Как мне хочется вам помочь. Я пытаюсь, я правда пытаюсь.

— Ну, не надо уж так напрягаться. Может быть, на сегодня нам следует закончить. Вам хватит?

— Думаю, да.

— Так что вам лучше вернуться домой, на гребень успеха.

Она встала и сразу почувствовала, как онемело тело.

— Зря я вам рассказала о муже. Похоже, это вас развлекает.

— Напротив. Чрезвычайно угнетает. Я тоже писал на доске кое-какие планы.

«Один из них только что был приведен в исполнение, — подумал Пината. — План под названием „Джонни“. Так что единственная причина, по которой я взялся прослеживать этот твой распрекрасный день, заключается в том, что Джонни необходимо выпрямить зубы, а вовсе не в том, что ты сидишь на горшке с золотом на самом гребне успеха».

Он перемотал микрофильм назад, а затем выключил диапроектор. К нему заспешила девушка в очках, в глазах ее стояли испуг и тревога, словно она опасалась, что он сломает аппарат или по крайней мере убежит с микрофильмом.

— Позвольте мне, — сказала она. — Микрофильмы имеют большую ценность. Перед нашими глазами проходит и обретает форму, так сказать, сама история. Вы нашли, что искали?

— Нашли? — Пината взглянул на Дэйзи.

— Да, — ответила она. — Большое спасибо.

Пината открыл перед ней дверь, и она медленно и бесшумно вышла в коридор, опустив голову, словно изучая плитки пола.

— Нет ни одной одинаковой, — заметил он.

— Простите, не поняла.

— Плитки пола. Во всем здании нет двух одинаковых.

— Да?

— Когда-нибудь, после того как мы разделаемся с этим вашим проектом и вам захочется новых развлечений, можете прийти сюда и проверить, так ли это на самом деле.

Он сознательно шел на то, чтобы вызвать в ней возмущение, предпочитая открытую враждебность этому неожиданному погружению в себя, но было совсем неясно, расслышала ли она его, помнила ли о том, что он рядом. Похоже, она думала, что он уже убежал к себе в кабинет или все еще оставался в библиотеке, разглядывая микрофильм. Ему показалось, что она вычеркнула его из собственной жизни.

Когда они вышли к фасаду, часы на башне здания суда, стоявшего через дорогу, пробили четыре. Звук вернул ее к жизни.

— Мне нужно поторопиться, — сказала она.

— Зачем?

— Кладбище закроется через час.

Он раздраженно уставился на нее:

— Вы что, собираетесь принести к себе цветочки?

— Всю неделю, — продолжала она, не заметив вопроса, — с самого понедельника я пыталась набраться сил и смелости, чтобы пойти туда. Вчера я снова видела свой сон: море, утес, Принц и могила с моим именем на плите. Я больше не могу выносить ночной кошмар, я должна убедиться, что всего этого нет в действительности.

— И как же вы собираетесь все это проделать? Будете бродить и читать имена на могилах?

— В том, чтобы бродить, нет никакой необходимости. Я довольно хорошо знаю кладбище, я часто бываю там с Джимом и мамой — у Джима там похоронены родители, а у мамы двоюродная сестра. Я совершенно точно представляю себе, что я должна искать и где, поскольку во всех моих снах присутствует один и тот же памятник — грубо отесанный, неполированный, серого цвета крест, высотой метра в полтора; и каждый раз он стоит в одном и том же месте, на краю утеса, под смоковницей. Единственная смоковница в этой местности, она даже обозначена на картах для моряков.