— Да, Владыка, известно… — с некоторым недоумением ответил красный первоархипатрит. — Я знаком с науками… но… почему вы спрашиваете?

— А насколько велика эта скорость — известно?

— Многие тысячи километров в доли секунды… — Абримелех не мог понять, куда клонит патриарх. — Правда, — продолжал он, — я сейчас не готов в точности сказать — какова эта скорость… Но, то, что она очень велика, и что ее можно измерить, мне, конечно, известно…

— Оставим в стороне точные числа. Это в настоящий момент — не столь важно. Скорость света мы могли бы измерить пользуясь совершенно различными величинами… В зависимости от тех мер расстояния, которые мы бы использовали — будь то километры, метры, размах крыльев пустынного ворона, длина левиафана или ваши шаги, — улыбнулся патриарх, — и меры времени, мы бы получили разные цифры... которые, впрочем, нам мало сказали бы о реальных расстояниях. Все потому, что мы с вами не можем пройти, проехать, пролететь, скажем, сто тысяч километров по прямой линии… А без сравнительного примера нам сложно представить расстояния выражаемые в больших цифрах. — Патриарх снова сделал паузу, наблюдая своими поразительно живыми и абсолютно белыми глазами за генерал-архипатритом, который превратился весь во внимание, стараясь уловить ход мысли собеседника. — Мы, конечно, можем дважды облететь планету по экватору на флайере, — продолжал владыка, — но это будет долгое и утомительное путешествие. Чтобы лучше представить себе какова эта скорость — скорость света — лучшим примером будет сравнение…

Губы патриарха снова тронула тонкая улыбка: он всегда улыбался одними губами, не обнажая клыков, которые — хоть он и привык к ним за сто тридцать девять лет жизни в теле агарянина — все же предпочитал не показывать в официальных беседах, что вполне соответствовало как официальному так и неофициальному этикету и воспринималось как окружающими как признак аристократической вежливости. Впрочем, когда он был еще молод и только начинал свой путь на этой планете, кое-кто все же видели его смеющимся и скалящимся от восторга, — то были прекраснейшие из агарянок, с которыми высокий и красивый семинарист Аиб-Ваал, — сын первоархипатрита Серого Братства, крутил бурные романы.

— …Ближайшим к нашей планете источником света, — продолжал патриарх, — является Аркаб — наше первое солнце. Именно от его света зависит жизнь нашего мира. Второе солнце — Нуброк — намного дальше и его влияние на нас второстепенно… Так вот, свет обоих этих светил достигает нашего мира с одинаковой скоростью но в разное время… Так, когда мы смотрим на Аркаб, мы видим свет который покинул это солнце всего лишь тринадцать с половиной минут назад; когда же мы видим Нуброк, — мы видим свет летевший к нам более года. Это знание, кстати, — добавил он, — помогает нам лучше представить разницу между обоими светилами… Только представьте себе, Абримелех, — тринадцать минут и год! А ведь в небе они почти одинаковые!

Абримелех представил. Он представил яркую оранжевую точку рядом с огромным светло-желтым, почти белым, — именно таким выглядел Нуброк в агарском небе, — пылающим шаром и ему стало жутко. Он представил как этот чудовищный факел пожирает оранжевую искру вместе с летающей вокруг этой искры пылинкой и возблагодарил Бога, в существовании которого всегда сомневался, за то, что эта космическая печка так далеко от него, что даже свету приходится добираться от нее целый год.

Между тем патриарх продолжал:

— Световой год — это, конечно, очень много… Но и это расстояние — не так уж и велико в сравнении со столетиями, тысячелетиями и миллионами световых лет, в течение которых свет далеких светил летит к нам, чтобы мы увидели его только теперь. — Произнес патриарх со странным блеском в глазах. — Впрочем, не стоит думать, что тринадцать минут — это так уж мало… Вот взять к примеру нашу звездную систему… Вокруг Аркаба обращается пять планет, две из которых имеют также свои спутники, и множество астероидов. Ближайшей к Аркабу планеты, Фахира, солнечный свет достигает всего лишь за четыре минуты; Хагада — уже за шесть; нашего ближайшего соседа, Шхабара — за десять минут; а вот гиганта Абафагиба свет Аркаба достигает только спустя почти сто пятьдесят минут… Полтора часа! Таковы расстояния в космическом пространстве, — заключил патриарх.

Абримелех смотрел на сидевшего напротив лысого старика с молодыми глазами, слушал, пока тот говорил, — простые и понятные слова, — и сам не заметил того как внутри него зародилось и окрепло ощущение, которое он не успел даже толком осмыслить: Ему казалось будто патриарх говорил о вещах для него настолько обычных, как если бы речь шла вовсе не о невообразимо огромных расстояниях между солнцами и планетами, а о расстояниях внутри той залы, в которой владыка имел обыкновение давать аудиенции, или даже в пределах окруженного карликовыми деревьями «островка» с ковром и глубокими креслами.

— Ваша Святость… Владыка… — потупив взор обратился он к патриарху, — слушать ваши наставления — истинное наслаждение для меня… Великий и страшный образ Нуброка и сейчас перед моими глазами… И он, чувствую, еще не скоро покинет мой разум. Я обязательно поговорю об этом с братом Шедареганом, завтра, по пути в Шагар-Кхарад и попрошу у него самые новейшие и исчерпывающие книги. Но, Владыка, я никак не могу понять вашу просветленную мысль… Я понимаю, что это как-то связано с той историей с пришельцем… Но как…

— Вы скоро поймете, брат Абримелех, — улыбнулся патриарх. — Но позвольте еще немного добавить относительно затронутого предмета…

— О… Прошу вас, Владыка…

— Итак, что такое скорость света мы уточнили, призвав на помощь пространство и время. Это важно. Это — первое, что следует понять. Но есть и второе…

— Что? — не удержался Абримелех.

— Ограничение. — Патриарх пристально посмотрел на генерал-архипатрита. — Ничто не может двигаться быстрее света. Это установленный наукой закон. Он был открыт серыми братьями более двух тысячелетий назад и многократно подтвержден впоследствии. Но о чем это нам говорит? — риторически спросил патриарх, и ответил: — О том, что путешествия меж звезд на таких кораблях как «Боль, дарующая спасение», не способных даже отдаленно приблизиться к уже известному пределу скорости, — патриарх прочертил рукой в воздухе перед собой воображаемую линию, — заняли бы для нас много большее чем тысячелетия время… — он опустил руку на вырезанный из белого дерева подлокотник кресла. — Но даже если допустить, — продолжал он, — что серым братьям удалось бы создать корабль, способный приблизиться к световому пределу, и даже сравняться с ним, один только полет к нашему второму солнцу занял бы у такого корабля…