Но Керуб не был обычным сержантом, — тем, кому предназначалось всю оставшуюся жизнь в сержантской форме охранять секреты Церкви. Для него, даже если «забыть» о его настоящей службе в Красном Братстве, сержантское звание было лишь первой ступенькой на длинной лестнице офицерской и священнической карьеры. Керуб был священнорабом — пусть и младшим, обязанным прислуживать старшим по сану священникам при совершении теми обрядов и ритуалов; пусть и сам он не обладал правом совершения таинства Очищения, имея лишь право жертвенного жребия — право указать угодную Богу жертву, но он был священником.

Как священник и сержант СБСБ, Керуб мог позволить себе несколько больше чем другие, не имевшие священнического сана сержанты-охранники. И он позволял.

Он имел обыкновение отклоняться от назначенных маршрутов, ссылаясь потом на возникшие подозрения. Притом дважды уже ему удавалось так обнаруживать — один раз в бывшем городе, и другой — в бывшем пригороде — «проклятых» — ненавистных ему жителей пустыни.

В первый раз в Шагар-Хаог, в районе озера, он заметил группу из троих «проклятых»: то были копатели, — еще мальчишки, — очевидно промышлявшие в руинах романтическими поисками всякого старинного хлама.

Керуб решил было захватить всех троих и доставить на базу Службы охраны, но когда те бросились врассыпную, отдал приказ пилоту расстрелять двоих и нагнать третьего. Пилот выполнил приказ и легко настиг третьего бежавшего. Им оказалась девчонка. Она была одета точно так же, как и двое ее сверстников (что уже, согласно «Книге всего сущего», являлось неслыханным преступлением: ибо женщина неравна мужу и не имеет права надевать мужскую одежду) и оказалась… немой. Девчонка могла только мычать и на вопросы Керуба отвечала лишь презрительным взглядом. Когда же он схватил ее за заплетенные во множество тонких косичек темно-бордовые волосы и отпустил ей увесистую оплеуху, дабы та была более почтительна к священнику, девчонка плюнула в него и попыталась ударить. Такого вопиющего оскорбления священнораб Керуб снести не мог и пристрелил ее.

Вторая его встреча с «проклятым» состоялась восточнее Шагар-Хаог — в его бывшем пригороде, начинавшимся сразу за небольшой сопкой. Облетая еще крепкие стены металлургического завода, один из рядовых патруля заметил движение у одного из корпусов. То был старик, рыскавший по заводу в поисках чего-то одному ему известного. Керуб приказал посадить флайер недалеко от завода и вместе с подчиненными ему рядовыми схватил старика. Убедившись, что тот был не немой, Керуб стал его допрашивать, но вскоре убедился в малоэффективности угроз и побоев и, сковав старика наручниками, доставил того в распоряжение дежурного офицера Службы охраны, снискав тем отметку в личном деле о поощрении, приближавшую его к сану заклинателя и званию лейтенанта.

В очередной раз отклонившись по своему обыкновению от маршрута, Керуб решил проверить некоторые бывшие у него подозрения.

Он был почти уверен, что те трое, которых его патруль недавно настиг в районе озера, были там не одни.

В своих предположениях он пришел к выводу, что в заброшенном городе могли быть, если и не постоянные жители, то наверняка бывавшие там подолгу — знающие хорошо окрестности, изучившие графики патрулей и, подстраиваясь под эти графики, ведущие постоянное наблюдение за Шагар-Кхарад. Во всяком случае, думал Керуб, никто из патрульных, уже несколько лет, не встречал в заброшенном городе «проклятых». А он, оказавшийся там не по графику, встретил группу! Причем, вряд ли те спустились с гор лишь для того чтобы без дела шляться по Шагар-Хаог… Скорее всего, решил он, их копание в руинах было чем-то вроде досуга: эти «проклятые» отвлеклись от своих основных занятий, не ожидая нарваться на патруль в том месте…

Решив что, если где и следовало искать логово «проклятых», так это за озером-воронкой, — в максимально удаленной от маршрутов внешних патрулей СОК части заброшенного города, — сержант-священник приказал пилоту направить флайер туда. Патруль Керуба отправился к дальней от космодрома окраине города.

Спустя два часа, в течение которых Керуб и пятеро его подчиненных внимательно осматривали дальние окраины Шагар-Хаог, он приказал посадить флайер в скоплении небольших холмиков в семи километрах от берега озера-воронки с тривиальной целью посетить ближайшие кусты.

После, возвращаясь к флайеру, Керуб заметил следы, которые вели к стоявшему немного поодаль холмику.

Керуб подозвал двоих рядовых, тактично державшихся до того неподалеку от начальника, и, показав им следы, приказал быть наготове.

Присмотревшись к поросшему колючим кустарником нагромождению обломков от некогда возвышавшегося в том месте дома, — чем оказывался любой из видимых вокруг холмиков, если к нему повнимательней присмотреться, — Керуб заметил что из него выступала уцелевшая часть стены первого этажа разрушенного здания. В стене имелся проход и несколько заложенных кирпичами и замазанных глиной окон. Следы — характерные вмятины на подсохшей под палящими летними солнцами траве, не оставлявшие сомнений в принадлежности их человеку — вели внутрь прохода.

Керуб вызвал по рации пилота, приказав тому переместить машину ближе к холму и взять под охрану прилегавшую к нему территорию.

«Жнец» с низким гулом поднялся от соседней горки и, пролетев пятьдесят метров, опустился на ровную площадку перед входом. Гул стих. Пилот сообщил о включении автоматической системы охраны заданного периметра (все живое, не имевшее опознавательного маяка СОК или ВСБК, при этом поражалось из установленных на флайере пулеметов и лучевых пушек).

Только когда другие двое патрульных, сидевшие до того внутри машины, пружинисто перемахнули через невысокие бортики открывшейся кабины флайера, Керуб наконец обратил внимание на то, что следы, по которым он вышел на загадочный вход внутрь холма, оказались заметны лишь потому, что проходили в стороне от хорошо притоптанной поляны, на которую теперь сел, выставив три широкие лапы, «Жнец». Всем стало очевидно, что в месте том часто бывали люди.