***

Когда я на следующее утро, ещё в постели, намекнул Екатерине, что мне и сегодня надо отлучиться по делам, она ожидаемо возмутилась и также ожидаемо отказала, заявив, что хотя бы сегодня мне стоит потрудиться на благо клана.

Я это предвидел и заранее подумал о том, как буду уламывать эту упрямицу. Поэтому я тут же откатился от Екатерины на свой край постели и сделал вид, что собираюсь покинуть эту комфортную лежанку. Екатерина, которую я в подкрепление своей скромной просьбы об отгуле перед этим ласково поглаживал сразу обеими руками, от удовольствия уже закрывшая глаза, начавшая заметно чаще дышать и настроившаяся получить то, что она уже привыкла получать по утрам, не сразу поверила в такую жестокость с моей стороны. Она ещё некоторое время лежала с закрытыми глазами, ожидая продолжения банкета. Я же в свою очередь очень медленно и очень неторопливо выбирался из постели.

– Влад!
– наконец услышал я ожидаемый возглас.

– Да, Екатерина!
– я уже сидел на краю кровати, свесив ноги, всем своим видом демонстрируя, что вот-вот спрыгну на пол.

– Ты куда это так...заспешил?

Я улыбнулся довольной широкой улыбкой, поскольку сидел спиной к привставшей на локте и недовольно сверлившей меня взглядом магессе и мог безопасно улыбаться сколько душе угодно.

– Так ведь мне только что было высказано, что я недостаточно тружусь на благо клана и не отрабатываю получаемые деньги. Вот я и решил: ты права и действительно стоит уделять делам клана больше времени. Но ты ведь сама знаешь, что сутки не растянешь, как бы ни хотелось. И если где-то что-то прибудет, то неизбежно где-то что-то и убудет. Вот я и сокращаю с этого утра все свои не секретарские обязанности и всё, таким образом, сэкономленное время употреблю на благо клана. А целовать тебя в постели это уже выходит за пределы моих секретарских обязанностей и наверняка не считается благом для клана. А стало быть, подлежит сокращению...

– Шантаж?
– раздалось задумчивое у меня за спиной.

– Шантаж, уважаемая Екатерина, это когда хотят добиться какой-либо выгоды у объекта шантажа. А я всего-то хочу взять пол дня, чтобы съездить заплатить долг за три месяца за квартиру, которую снимаю...

– Хм... тогда, пожалуй, я и впрямь поторопилась, так квалифицировать твои намерения...

– То есть я так понимаю, что мне можно будет отлучиться на пол дня?

– Да. Долги следует отдавать...

– Очень мудрое решение...
– я скользнул обратно в постель и крепко обхватил Екатерину руками.
– Я тут со своей стороны подумал-подумал и решил, что некоторые, не секретарские обязанности не стоит приносить в жертву интересам клана...

***

Двухэтажный бледно-зеленого цвета особняк Демидова выглядел, конечно, поскромнее клановой усадьбы Горчаковых, но не намного. Примерно такое же фигурное литье на огромных воротах, а забор вокруг дома пусть и не сплошной, как у Горчаковых, а из черных трехметровых железных копий толщиной с запястье взрослого мужика, увенчанных острейшими позолоченными наконечниками. Эта ограда выдержит даже стадо слонов, если таковые вдруг забредут в центр Москвы и им приспичит почесать свои бока о демидовскую ограду.

– Монументальное сооружение!
– решил я, высадившись из такси, и побрел привычной дорогой в сторону от парадного въезда. Нечего мне там делать. Невелик статус секретаря небольшого клана. Такие ворота открываются только кортежу машин представительского класса, да и то числом не менее трех...

Искомая дверца черного входа ожидаемо нашлась невдалеке.

– Кто?
– прохрипел динамик, когда я надавил кнопку звонка.

– Владислав Малицкий! По приглашению госпожи Демидовой Галины Евгеньевны. Назначено на утро.

– Ждите!
– снова неприветливо захрипел динамик и отключился.

Но долго ожидать мне не пришлось. Спустя всего минут пять, дверь открыл охранник в черной униформе, форменной фуражке с лаковым козырьком. Крепенький такой весь. Дубинка и кобура на поясе дополняли внешний вид стража ворот.

– Документ есть?

– Паспорт, - я извлек удостоверение личности, прошедшее уже несколько проверок и потому спокойно вручил его охраннику.

– На фото-то помоложе выглядите...
– с сомнением произнес охранник, не торопясь пускать меня внутрь.

"Вот же... профи попался! Чтоб ему!" - посетовал я про себя.

– Давайте я позвоню при вас Галине Евгеньевне, и она сама определит: тот ли я, кого она приглашала к себе...

– Я провожу вас!
– принял решение недоверчивый охранник.

Вот так, под конвоем я и шел по дому, по длинным коридорам, живо напомнившим мне Эрмитаж, своими развешенными по стенам картинами и холодным оружием, которое в отличие от Горчаковых, хранилось не в оружейной в подвале.

"Это здесь удобно устроено. Захотел помахаться, снял, что тебе глянулось, и наехал на оппонента..."

Меня привели в приемную, очень похожую на ту, в которой я и сам сижу в усадьбе у госпожи Горчаковой. Тут тоже и стол имелся, и кофе-машина присутствовала, и секретарь был в наличии. Парень лет двадцати широкоплечий, совсем не урод. В строгом официальном черном костюме. Белая рубашка, черный галстук тоже присутствовали.

– Владислав Малицкий!
– счел нужным снова представиться я и, не дожидаясь наводящих вопросов, кивнул на охранника.
– Паспорт мой у него...

Я удостоился очередного подозрительного и недоверчивого взгляда, теперь уже от секретаря.