Эран устало покачал головой, выпрямился, бросил на меня еще один взгляд и ушел.

Когда за ним захлопнулась дверь, я продолжала сидеть и улыбаться. Даже не знаю почему. И улыбалась я еще с минуту, ровно до тех пор, пока не достала сейр.

Улыбка исчезла вмиг — сейр был мертв. Абсолютно. В моих руках был мертвый кусок пластика, совершенно без каких-либо секционных элементов.

Молча поставила на стол, разобрала — внутри ни микросхем, ни кристаллов — серая безжизненная пыль. Тот факт, что восстановлению устройство уже не подлежит, стал очевиден.

Демонстрация серьезных намерений состоялась.

Подскочив, подбежала к окну — Икас играл уже не с малышами, а со взрослыми хейрами в саду, хейры терпели. Все терпели — и удар лапой по затылку, после которого утыкались носом в мокрую траву, и игривое потягивание за хвост, который шерстюсик прикусывал, а потом начинал тащить, от чего хейра проезжала с полметра по земле, прежде чем начинала вырываться, сверкая на солнце когтями и клыками. Мелькнула страшная мысль: «Сейчас у них приказ не трогать, а что, если поступит кардинально иное приказание?»

Бракованный навигатор! Совсем, вот совсем не хочется думать, что мама была права! Вот вообще как-то.

Я вышла из трапезной и отправилась в сад — в холле дома Эрана уже никого из светловолосых воинов Аэ не было, лишь двое у дверей. Мне вновь поклонились, правда, как-то настороженно. И, пользуясь тем, что больше никого не было, я решила выяснить этот момент.

Спокойно подошла к воину справа, он мне показался более молодым, встала в шаге от него и прямо спросила:

— А что не так?

Второй часовой не пошевелился даже, как распрямился после поклона, так и стоял, а вот тот, которого я решила попытать, взгляд отвел и чувствовал себя явно не очень уютно.

— Между прочим, невежливо молчать, когда девушка спрашивает, — достаточно нагло продолжила я.

Воин взглянул на своего напарника, потом себе под ноги, избегая какого-либо взгляда мне в глаза, и произнес:

— Поступил приказ отслеживать ваши перемещения.

Второй тар шумно выдохнул, явно демонстрируя неодобрение. Я же искренне сказала правящему:

— Спасибо.

И, обойдя его, вышла из дому. Правда, не сделала и двух шагов, как второй воин произнес:

— Женщины совершают легкие шаги, не замечая, что топчут не землю — обнаженные нервы.

Я обернулась. Тар сделал вид, что ничего не говорил.

Вообще ничего.

Подумав немного, я развернулась и пошла искать Эрана.

Повелитель Иристана обнаружился за третьей дверью справа от лестницы. И нашла я его только потому, что и эта дверь охранялась двумя воинами, которые хоть и поколебались, но меня пропустили. Смысл заминки стал ясен, стоило мне войти в просторное помещение — Эран был не один. Вокруг черного, в данный момент переливающегося темно-серыми лучами энергетического шара в широких белоснежных креслах сидели представители клана Аэ. Я насчитала двадцать шесть воинов. Все в белом, то есть белые рубашки, белые брюки, белая обувь. В дополнение к этому светлые волосы, синие глаза, загорелая кожа. И да — широкие плечи, мощные торсы, крепкие ноги. И мерцающие черным светом устройства на левых запястьях поголовно у всех. Сам Эран находился по центру, ничем, кроме наиболее широких плеч, не выделяясь среди собравшихся — то есть и кресло обычное, и никаких опознавательных знаков. Но едва я вошла, абсолютно все воины, кроме Эрана, разом поднялись. Единовременно и синхронно. И так же синхронно, повернувшись ко мне, склонили головы.

— Добрый день, — едва слышно пробормотала я. — Извините, что помешала, я… попозже зайду.

Это всеобщее преклонение основательно напрягало. Решив не мешать, я собиралась выйти, как услышала:

— Подойди.

Неуверенно оглянулась, но под насмешливым взглядом повелителя Иристана все же решилась пересечь зал и остановилась рядом с креслом воина. Эран протянул руку, взял меня за запястье, властно подвел ближе и усадил к себе на колено. И все это столь спокойно, словно так и надо было.

И едва я села, остальные воины также опустились обратно в кресла. При этом на нас никто не смотрел, все не отрывали глаз от шара. Единственные синие глаза, что неотрывно смотрели в мои собственные, принадлежали Эрану. Как и вопрос:

— Что-то случилось?

Сидеть вот так мне было неловко, как, впрочем, и признаться:

— В принципе ничего.

Воин кивнул, сел удобнее, обнимая меня за талию, и присоединился ко всеобщим взглядам в постепенно увеличивающийся шар.

Заинтригованная, я молча просидела несколько минут, вместе со всеми глядя на шар. Неожиданно один из правящих поднял руку и произнес:

— Протест.

— Обоснуйте, — холодно приказал Эран.

И такое ощущение, что обоснование происходило также в шаре, потому что ни звука более не было произнесено. Но, устав смотреть на энергетическую оболочку и разглядывая воинов, я начала замечать, что они общаются. Не словесно, но по очереди и очень напряженно. Поджимались губы, на скулах ходуном ходили желваки, стискивались кулаки. Обсуждение шло бурное, очень живое, и да — напряженное. Спустя еще семь минут высказавшийся воин произнес: