И я направилась к двери, свистом позвав Икаса за собой, но была остановлена тихим:

— Хорошо.

Развернулась, взглянула на Эрана. Тот, спокойно встретив мой взгляд, повторил:

— Хорошо, я освобожу рабов.

Ничего себе, я вообще уступок не ожидала никаких.

— И мы предпримем меры для лечения всех выживших эйтн, — добавил Ошер.

— Что касается местного населения — хассары управляют хассаратами в соответствии с традициями и устоями своего народа, мы не вмешиваемся, так что никакого угнетения нет, — вставил Лираэт.

Вот это точно бракованный навигатор в действии…

А потом я подумала — здесь ведь братья Эрана и его наставник, то есть получается что-то вроде семейного совета, так?

Медленно вернулась, наплевав на присутствующих, обняла повелителя Иристана со спины, погладила по мускулистым плечам и спросила:

— Это вы все сейчас со мной для галочки согласились, или все реально?

Лираэт мне улыбнулся, Ошер переглянулся с Гардангом, он и ответил:

— Ложь неприемлема для таров.

Кивнула суровому наставнику, а после честно сказала Эрану:

— У меня шок и истерика, я не справляюсь, так что ушла плакать.

Но едва отошла от него, как была поймана за руку, прижата к могучему телу воина, и меня прямо спросили:

— Это была шутка?!

— Нет, — прошептала я, — правда. Думала, хоть с мамой поговорить смогу и успокоюсь, а не вышло.

— Почему? — мгновенный вопрос.

Вытерла набежавшие слезы, таки истерика приближалась неотвратимо, пожала плечами, а потом плюнула на условности и честно призналась:

— Я нормально поговорить хотела, без свидетелей, а ты мне кучу народа на хвост посадил и сам постоянно вмешивался. Даже поплакать толком не получилось, ни мне, ни маме. А у нее, между прочим, тоже истерика!

Воин явно не знал, что сказать, просто потрясенно смотрел на меня.

— К маме хочу! — капризно заявила я.

Синие глаза повелителя Иристана продолжали потрясенно меня разглядывать.

— Дочери привязаны к матерям, — негромко произнес Гарданг, — к тому же Киара воспитывала повелительницу одна, заменив ей всю семью.

Эран глянул на наставника, затем на меня и спросил:

— Отвезти в дом гостей?

Я так поняла, он это про те строения вокруг дворца. Нет, к Нрого мне не хотелось, так что:

— К Аравану, мама все равно сейчас у него будет, она соскучилась.

Мой величественный воин кивнул, затем поднялся, вернул меня на мое место, снова сел и попросил:

— Поешь.

— Не могу, — честно ответила я.

— Подожди меня, — попросил Эран, усадил обратно на стул и вернулся к трапезе.

Вообще, ел много. Много и достаточно быстро, остальные также вернулись к еде, изредка бросая на меня взгляды, в которых был интерес, но никак не осуждение. В связи с этим возник вопрос:

— И что, ругаться за мою самонадеянность никто не будет?

Никто не стал, лишь Эран произнес:

— Ты могла погибнуть.

Икас подошел, разместил огромную морду у меня на коленях и посмотрел очень недовольно. Он все понимал, и он переживал, но тоже не ругался. С улыбкой почесала его за ухом, чувствуя, как глаза вновь наполняются слезами.

— Я буду, — неожиданно сообщил Эран.

— Что будешь? — не поняла я.

— Ругаться, — пояснил повелитель Иристана, вытирая руки.

— А остальные будут? — поинтересовалась я.

— Остальным нельзя, — пряча улыбку, сообщил Лираэт.

— А почему? — живо заинтересовалась я.

Брат моего воина несколько растерялся, после чего произнес:

— Вы больше чем жена, повелительница, вы сердце повелителя, его чувства и эмоции, его дыхание, его жизнь. Оскорбить вас, даже проявлением недовольства, значит бросить вызов сильнейшему воину Иристана.

Искоса взглянула на Эрана, тот был напряжен настолько, что даже жевать перестал. А вот потом я посмотрела на Гарданга, который, кстати, как раз таки выражал мне свое недовольство. И седовласый воин, поняв намек, глухо произнес:

— Я попытался принести свои извинения.

— Да все норм, — заверила я, — забили. — А после протянула: — Кажется, традиции Иристана начинают мне нравиться.

Эран шумно выдохнул, а Лираэт с улыбкой поправил:

— Не Иристана — таров. На Иристане нет и не было ничего подобного в силу отличия коренного населения собственно от нас.