— Слушай, я пришла, потому что хотела сказать тебе, что сожалею твоей потере. Я знаю, что твоя мама ненавидела меня, но она твоя мама, и я знаю, что ты любил ее.

— Спасибо, Джесс. Я действительно ценю это.

Его телефон вибрирует, и он вытаскивает его из кармана.

— Эмм, я должен ответить. — Он выглядит жалко, но это хорошо. Я не хочу быть свидетелем его боли еще больше. Я сказала, что мне нужно сказать.

— Да, конечно. Все нормально. Мне все равно нужно ехать.

— Ладно. Спасибо, Джесс, и, пожалуйста, береги себя.

Его слова звучат пусто, и я вижу, как сильно он пытается сдерживать себя.

— Ладно, пока, — говорю я и ухожу.

Я возвращаюсь к машине, и Кингсли немного расстроен.

— Все в порядке, мы можем ехать.

— Ладно, тебе не нужно еще где-нибудь остановиться, пока мы здесь? Ты действительно не хочешь увидеть своих родителей? — спрашивает он. Мы говорили о моих родителях несколько раз, и я рассказала ему о наших несуществующих отношениях, но думаю, что он все еще надеется, что я изменю свое решение. Мне нравится, что он призывает меня к тому, чтобы иметь стабильные отношения, но я просто не готова бороться с ними. Пока еще не готова.

— Я уже говорила тебе, я не разговариваю с родителями. Я не разговаривала с ними несколько лет.

— Ладно, ладно. Я просто спросил. — Он вскидывает руки в оборонительном жесте, потом помещает их обратно на руль и выезжает на дорогу, но он поворачивает налево, в сторону города, а не направо.

— Ты направляешься не в ту сторону, Кингсли.

— Нет, Джессика, — он передразнивает мою интонацию, и я не могу удержаться от смеха. Он всегда точно знает, что нужно сделать, чтобы на моем лице появилась улыбка. — Я должен заправиться, прежде чем мы поедем. — Он улыбается мне, хватая меня за руку, и переплетает наши пальцы. Мы сидим в комфортной тишине, пока едем по старой асфальтированной дороге.

Все выглядит точно так же. Я чувствую какое-то подобие мира в своем сердце. Я люблю Джейса. Он навсегда останется моей первой любовью, но я знаю, кто я и где должна быть сейчас. Когда я с Кингсли, я просто чувствую себя хорошо. Я открываю свое окно, и мои волосы развеваются от теплого техасского ветерка, мне так хорошо. Кингсли отпускает мою руку и наклоняется вниз, чтобы включить радио. Я слышу ноты Перл Джем «Последний поцелуй» прежде чем вижу грузовик, который едет прямо на нас.

— Кингсли! — кричу я.

***

Мучительная боль.

Тьма.

Я чувствую, как будто в голове кто-то стучит большим молотком, и тупую пульсирующую боль в шее.

— Мэм, вы в порядке. Вы можете открыть глаза? Вы меня слышите, мэм? — спрашивает меня приглушенный голос. Это мужской голос, я никогда не слышала его раньше.

С трудом открываю глаза, и солнечный свет ослепляет меня. Я пытаюсь подняться, несмотря на боль в своей голове, но кто-то останавливает меня. Я дезориентирована, и мое зрение размыто.

— Мэм, пожалуйста, не дергайтесь. У вас сотрясение. Мы отвезем вас на следующей машине скорой помощи, так что вы будете в больнице со своим другом.

Мой друг... Боже мой, Кингсли! Мой туманный разум начинает проясняться, и я вспоминаю. Грузовик появился из-за угла на нашу полосу и ударил нас.

— Где он? Скажите мне, он в порядке? — мой голос хриплый, в горле сухо.

— Я не знаю, мэм. Мы перевезем вас в ближайшее время, и о вас позаботятся. Просто сохраняйте спокойствие. Я уверен, что с вашим другой все будет хорошо.

Он ставит кислородную маску мне на лицо, и я стараюсь дышать. Все будет хорошо, так должно быть. Это просто должно быть. Кингсли большой и сильный. Если мне хорошо, то он наверняка тоже в порядке, да? Меня перемещают на каталку, и вокруг меня начинает суетиться народ. Меня поднимают в скорую и захлопывают дверь. Боль распространяется по всей голове, и я закрываю глаза, морщась от ее интенсивности. Все, что я хочу сделать, это добраться до больницы и узнать, что с Кингсли все хорошо.

***

— Послушайте меня, я хочу знать, все ли в порядке с Кингсли Аррингтоном. Я в порядке! У меня сотрясение, ладно, я понимаю, но я хочу видеть моего друга. Почему никто не скажет мне, как он, черт возьми?

— Мисс Александр, прошу вас, успокойтесь. Я медсестра Гамильтон, и я обещаю, что узнаю о вашем друге. У вас есть посетитель. Если вы будете к этому готовы, мы можем позволить вашему брату зайти.

— Мой брат? — он никак не мог добраться сюда так быстро, но все же.