— Значит, могла?

Но Айлина спокойно бродила по саду, на нас даже не смотрела. Только поэтому я все еще сомневалась.

— Метаморфы всегда чувствуют, я потом тебе продемонстрирую, — принялся объяснять тот, кому было вверено мое образование. — Поэтому проявитель должен сначала поставить ментальный блок, а потом уже работать. Но поскольку блоки — это программа третьего курса, за тебя их поставил я. Не волнуйся, наше баловство прекрасная Айлина не засекла. Впрочем, не такая уж она и прекрасная, как оказалось…

Мужчина подмигнул мне и ушел.

Надо же… Этот Айзек такой противный, но именно после общения с ним у меня поднялось настроение. А еще я впервые в жизни почувствовала себя красивой. Не просто симпатичной или «не хуже других», а красивой. Я-то подобными хитростями не пользуюсь!

В комнату я вернулась перед самым рассветом. Кулон был в норме, я чувствовала себя словно после сытного завтрака. Айзек прав, от метаморфа во мне чуточку больше, чем от проявителя. Или это жизнь среди них так влияет?

Арабель сидела на своей кровати и ждала, когда луна скроется.

При моем появлении сестренка улыбнулась, но я знала ее слишком хорошо, так что грусть на красивом лице заметила. Еще сразу же убедилась, что двоюродная сестра внешность никак не меняет.

— Что ты делаешь? — Конечно, без блоков Айзека она тут же почувствовала и прижала ладони к щекам.

— Практикуюсь. — Я уселась рядом с ней.

Воцарилось короткое молчание, во время которого Белька смотрела так, будто ей хочется что-то спросить. И все-таки не сдержалась:

— Наверное, это очень интересно?

— Как тебе сказать… — Я задумалась и… вдруг поняла, что приоритеты поменялись. — До того как попала к вам, я мечтала стать хорошим проявителем и работать вне города. Теперь не мечтаю.

Белька медленно кивнула. Этот ее взгляд я хорошо знала — печальный и проницательный, можно подумать, ей известно что-то такое, чего никто на свете не знает.

Хотела что-нибудь сказать на этот счет, но тут взгляд заметил рисунок на столе. Сначала внимание привлекли красный и черный цвета. Как истинный метаморф, Арабель всегда выбирала светлые, холодные тона. Во всех ее картинах, которые я видела до сегодняшней ночи, присутствовали только они. А тут… Внутри сразу же шевельнулось какое-то неприятное чувство.

Что-то определенно было не так.

Невидимая нить тянула меня к столу. Я встала и пошла смотреть.

— Бель?..

Ожидала что угодно увидеть, но только не это!

Не его!

Опять.

Откуда она вообще…

— Что? — Она была слишком поглощена своим грядущим исчезновением, так что сразу даже не заметила моей странной реакции.

— Ты снова его рисовала? — Негодование все-таки прорвалось.

Ничего не имею против, просто… странно.

— Кого? — Девушка непонимающе моргнула.

— Джарса!

Проблесков осознания ни на лице, ни в глазах замечено не было.

— А при чем здесь какой-то Джарс? — еще больше удивилась Арабель. Потом глянула на меня, на рисунок, который я сжимала в руках… — Ой!..

— И не говори, — проворчала я и немного сместилась в сторону, чтобы стоять прямо напротив нее. — Успеешь еще объяснить?

Причины для беспокойства имелись: чернильная тьма за окном уже превратилась в бархатную синеву, еще немного — и станет сизой дымкой. Метаморфы должны растаять с минуты на минуту.

Белька кивнула, но почему-то медлила. Вряд ли из коварства, прикушенная губа и убежавший в сторону взгляд свидетельствовали о крайней степени смущения.

— Колись, мне же интересно! — принялась тормошить скрытную сестру я. — Не расскажешь сейчас, до вечера себе такого напридумываю…

— Я Дриана рисовала! — выпалила она и виновато посмотрела на меня.

Понятнее не стало.

— Дриана? А зачем?

Художница облизала пересохшие губы и затараторила:

— Понимаешь, тут такое дело… Ему Айлина очень нравится, ты, наверное, заметила? Но Дриан такой хороший, умный, жалко отдавать его этой кукле. И я подумала… — Она не договорила, но теперь все и без дальнейших объяснений стало ясно.

— Он тебе нравится!

— Немножко, — призналась Арабель и уткнулась взглядом в свои коленки.

Неожиданно, конечно, но этот рыжий — парень хороший, и они с Бель подходят друг другу.

Вот только неясное беспокойство, то самое, которое толкнуло меня к столу посмотреть рисунок, мешало порадоваться за них.

— Тогда при чем здесь Джарс? — этого так до сих пор понять и не удалось.

— Я рисовала Дриана, — повторила наша талантливая, не решаясь поднять на меня взгляд. — А получилось вот это… Ну, как тогда, когда я случайно нарисовала тебе Кэйлика. Шали, я даже думать боюсь, что это может значить!