Жжения, когда Кэйлик сбрызгивал ранки обеззараживающим раствором, почти не чувствовала, а вот тяжелый взгляд его брата — постоянно. Это здорово пугало.

Оставалось обработать колено, когда с улицы послышалось, как затормозила машина.

А потом из холла донесся хорошо знакомый голос:

— Мне нужно несколько парней. Кто у нас сейчас доступен с нормальной подготовкой? — Норстон был здорово взволнован.

— Сам знаешь, сейчас доступны только полукровки… — отозвался парень с вахты.

— Выбери лучших из них! У меня дочь пропала, надо…

Дольше терпеть я не смогла:

— Папа!!! — Визг получился такой, что сама чуть не оглохла.

Кэйлик скривился и отшатнулся, но даже сквозь набежавшие от облегчения слезы я засекла улыбку в уголках его губ.

Послышались торопливые шаги.

Но прежде чем взбудораженный родитель ворвался в тренировочный зал, было еще кое-что.

— Хельма, я же просил подождать в машине!

Возразить подлая девица не успела, он ворвался в зал. Взволнованный взгляд тут же облетел помещение и остановился на мне.

— Лисенок, слава Луне! — выдохнул он. — Но что ты вытворяешь?! Почему Хельма мне говорит, что ты пропала? И… почему ты в таком виде? — Из взволнованного взгляд стал мрачным и вперился сначала в одного Орлгорда, затем в другого. — Я предупреждал, если кто-то обидит мою дочь…

— Они ни при чем. — Я поспешила оправдать парней. — Это все Хельма.

— Неправда! — взвыла моя несостоявшаяся убийца, появляясь из-за спины отца. — Просто Шалисса меня с первого дня невзлюбила и теперь пытается избавиться. Наверняка ее девчонки подговорили. Они все меня ненавидят!

— А на какое отношение ты рассчитываешь, после того как сбросила меня в старый тоннель и пожелала скорейшей кончины?!

Все, что я пережила там, внизу, вдруг предстало перед глазами так ярко… Темнота, холод, страх, что не выберусь, и еще больший, что пострадают родные. Но я выжила, выбралась, и теперь обозленная душа требовала мести.

— Она все врет! — продолжала отнекиваться Хельма.

И так убедительно, с таким негодованием на лице. Впрочем, это был еще не предел ее актерского мастерства: через пару секунд подбородок задрожал и глаза наполнились слезами.

Вообще-то, это мне стоило плакать, но я не могла. Никогда не умела выдавать эмоции на публику.

Поэтому просто рассказывала, что знаю:

— А еще она призналась, что точно так же избавилась от твоей Дары.

— Стоп! — взревел Норстон. — Шалисса, если это очередной поклеп, я тебя накажу!

— Скажи, я что, похожа на подлую особу, которая в борьбе за внимание отца будет делать гадости так называемой сопернице? — Стало обидно. Но ответить на этот риторический вопрос родитель не мог, не так уж хорошо он меня знал. — И кстати! Теперь я думаю, что Мариам меня заложила все-таки она.

Снова взгляд на нее, потом на меня, потом опять на нее.

— Хельма?

— Клянусь, нет!

Легко же она раздает клятвы…

В таком духе выяснение обстоятельств случившегося могло продлиться сколько угодно. Мое слово против ее. Ладно, на мне были еще ссадины и остатки паутины. И кулон погас. А у Хельмы — невинная мордашка и глаза, полные слез. Когда речь идет о мужчине, которому ты небезразлична, — это страшное оружие!

Папа сомневался.

А мне внезапно расхотелось его убеждать. Ну вот как можно быть таким слепым?! Я так испугалась за них с бабушкой, а он… Стало очень обидно.

Орлгорды не остались безучастными. Как только наши пререкания зашли в тупик, они вмешались и подробно рассказали, как я сюда попала. К сожалению, ни один из них не видел, как Хельма спускала меня в тоннель, так что этого подтвердить они не могли. А противная девица врала так убедительно, что я сама ей чуть не поверила. Но все равно отец сомневался. Обвинения были слишком серьезны, чтобы принимать решение сгоряча.

Так ничего и не решив, мы с десяток раз переругались. С Хельмой мы вообще чуть не подрались. Потом здесь же, в школе, все вместе пообедали и вернулись домой. Шалена и Кэйлика никто не звал, но они увязались с нами. Первый вроде как числился действующим наследником и был обязан принимать участие в решении подобных конфликтов, а второго я проявила, и он почему-то считал, что это дает ему какие-то права.

К этому времени я была дико зла и ни с кем не разговаривала, опасаясь наговорить такого, о чем потом буду жалеть. Но если честно, присутствие Кэйлика немного подбадривало. Особенно когда он склонился к моему уху и чуть слышно прошептал:

— Я тебе верю. Обещаю, она больше не приблизится к тебе.

Именно то, что мне отчаянно хотелось услышать. Я даже на тусклую улыбку расщедрилась.

Дома последовал новый виток разбирательств. На этот раз все затеяли братья Орлгорды. Они пытались давить на отца, угрожая, что если он не уберет Хельму из дома, Кэйлик заявит на меня права, и я должна буду переехать к Орлгордам. Прямо скажем, жутковатая перспектива.