Мертвые игры все ближе, попытки убить все изощреннее, а секретов собственной крови открывается все больше… Риа Каро никак не ожидала, что в ректоре Некроса, лорде Гаэр-аше, пробудится кровь темных, но еще большим сюрпризом стало то, что попытка справиться с выгоранием сделала из юной некромантки-артефактора мага смерти. Одного из тех, кто способен уничтожить отступников. И тех, кто приговорен к смерти на территории Четвертого королевства. Но Рия все равно не отступится от участия в Мертвых играх, даже если придется бросить вызов непобедимому Гаэр-ашу. И впереди ожесточенная схватка наследников двух королевств с Риаллин в качестве приза и поистине жестокая битва с теми, на чьем пути ей не повезло оказаться.
Глава первая: Новости в гоблинском переводе
Начнем с того, что ночь после своего дня рождения я толком не спала, потому что в комнате Норта Дастела, официально являющегося моим женихом, подхихикивала вся команда Некроса по Мертвым играм, Гобби, Пауль и даже Салли. Салли почему-то громче всех, а еще саламандрочка смешно фыркала. Мне поучаствовать во всеобщем развлечении никто не дал, отправив спать со словами: «Ты слишком добрая». В чем я добрая и почему мне нельзя было что-то там писать, никто не объяснил. Потом появился еще кто-то, кто не подхихикивал, а ржал во все горло похрюкивая при этом. Разлепив веки узрела нетопыря, заливающего в глотку себе вино прямо из бутылки и решила, что это уже какой-то кошмарный сон и такого быть точно не может. Оказалось, может — во сне так точно никто не гогочет. В итоге где-то под утро я все же заснула, не проснулась, даже когда на миг хохот в комнате стал громовым, но когда все стихло и парни ушли, сон стал наиболее сладким.
Но выспаться все равно было не суждено.
— Риа, ректор вызывает, — мрачно сообщил Дан, вошедший в комнату и, кажется уже будивший меня минут пять.
Однако упоминания ректора хватило, чтобы я мгновенно села на постели. Сонной и помятой мне парень сообщил:
— Гобби твои вещи принес, — Дан и сам выглядел помятым и не выспавшимся, — переодевайся я… аааэм… в коридоре подожду.
И продолжая сладко позевывать, вышел.
Стоя в кабинете ректора, я старательно рассматривала лежащих под его столом гончих, медленно летающих призраков, стеллажи со старинными книгами, настолько высокие, что терялись в вышине, и красный ковер я тоже рассматривала — все что угодно, только бы не глядеть на ректора. Потому что в ушах все еще звучало его злое — «Не попадайся мне на глаза».
— Итак, — обводя взглядом нашу невыспавшуюся команду, начал Гаэр-аш, — у нас случился крайне неприятный… — пауза, — инцидент.
Норт покивал, зевнул и пошатнулся, Эдвин вчера перебрал, сегодня практически спал на ходу, мы с Даном еще хоть как-то держались, я потому что ночью хоть пыталась поспать, а Дан, ввиду того, что опирался на Гобби, который, причем единственный, с подчеркнутым вниманием слушал ректора.
— Кто-то, — Гаэр-аш с нажимом произнес это «кто-то», — споил почтового нетопыря по кличке Молния моим коллекционным вином. Между прочим, в редакции «Армерия сегодня» еще никого и никогда не рвало армерийским красным столетней выдержки! Норт, — взгляд на нашего капитана, — объясни, неужели нельзя было напоить нетопыря чем-нибудь подешевле?
Дастелу, наверное, стоило промолчать, но разведя руками, он честно ответил:
— Честный попался, с трудом споили, и то лишь потому, что от вин столетней выдежки не отказываются.
— Всю бутылку выдул, — поддакнул Дан.
И тут ректор нехорошо прищурился и опасным тоном вопросил:
— Так значит нетопырь выпил всего одну бутылку, так? Остальное мое коллекционное вино выпил не он?
Я заметила, как парни переглянулись, затем Норт, насупившись, произнес:
— Все верну.
— Не стоит, — Гаэр-аш презрительно улыбнулся, — я в состоянии приобретать то, что мне требуется, не впадая в такие крайности, как воровство.
Норт побледнел.
Ректор совершенно без перехода продолжил:
— Спаиванием нетопыря вы, к сожалению, не ограничились. Вы написали собственные «новости», закодировали и в итоге вести из Некроса были опубликованы без проверки редакцией, как сверхважные и достоверные. Кто узнал коды взлома писем?
Все честными невинными глазами смотрели на ректора. Гобби смотрел честнее всех.
— Умертвие, — Гаэр-аш усмехнулся, — ты меня поражаешь.
Гобби стал смотреть еще честнее и вконец невиннее.
— Полагаю, к вашей совести взывать бесполезно? — скорее утверждая, чем спрашивая, произнес ректор.
Естественно мы промолчали — в Некросе с совестью у всех проблемы, а что касается некромантов, то там все просто — нет совести, нет проблемы. То есть совести реально нет.
Гаэр-аш взял со стола одну газету из стопки печати, что лежала перед ним и продолжил:
— Вы осознаете, что после таких новостей как «Дознаватель Нардаш убил себя сам! Реанимировал, а затем снова убил, потому что мазохист основательный», газетчик Нис Грамор потерял работу?
Осознала, кажется, только одна, остальным совестно совершенно не было — некроманты одним словом. Не зря с ними вообще никто связываться не хочет.
— Или вот, — ректор вытащил другую газетенку из вороха, — сенсационная биография темной лошадки Мертвых игр! Ниже — стр.3. Открываем страницу и что мы видим — три слова на весь разворот — «Родилась, училась, победилась». Гобби, что это вообще за слово «победилась»?!
— Ыыы, — ответил мой Гобби.
— Так звучало лучше, — вставил Дан, — и нетопырю больше понравилось.
До меня начало доходить, чем они ночью занимались…
Ректор отшвырнул и эту газету, взял следующую. Прочел. Н его скулах проявились желваки, заходили ходуном, после отчетливо послышался скрежет зубов и глава Некроса поднял злой взгляд на Норта.
— Это что? — прозвучал его ледяной вопрос.
Дастел явно знал, о чем речь, но нагло спросил:
— Что именно?!
— Издеваешься? — вопросом на вопрос ответил Гаэр-аш.
Дастел отвел глаза и стал смотреть себе под ноги. Меня же начало снедать жуткое любопытство, и вообще охватило доселе неизведанное дикое желание газеты почитать.