Так же нелепо, как Ту-144, разбился его аналог. На нем лётчик-испытатель Константинов начал импровизировать в первом же своем полёте, не зноя характеристик самолёта.

Если Россия в дальнейшем сохранит положение великой авиационной державы, то её лётчики-испытатели еще приобретут навыки и традиции демонстрационных полётов и смогут надежно и безопасно представлять в воздухе новейшую технику. А сегодня воздушный пилотаж в небе нужно выполнять профессионалам.

Ми-24 Армейской авиации Западной группы войск

Сергей Сергеев

В октябрьском "АиК" была помещена статья В.Синявского, посвященная модернизации боевых вертолетов Ми-24 Предлагаемый материал является еще одним взглядом на проблемы авиации непосредственной поддержки войск

Несмотря на название, речь пойдет не о японских пилотах (Честь и Верность – один из столпов идеологии самурая), прославивших себя фанатизмом, преданностью духу Ямато, военным мужеством, но всю свою философию сведшим в итоге к кличу «Тенно хейко Банзай!».

Понятия долга и чести не имеют национальности, поэтому нам интересны все проявления героизма во всех народах, особенно сейчас, когда старые герои низложены, часто буквально – в виде сноса памятников, а новые «герои» порой просто отвратительны.

Шестьдесят лет тому назад обычные, рядовые жители освобожденных от кошмара оккупации нацистов стран были переполнены самыми добрыми и искренними чувствами к Советскому Союзу, кровью своих солдат принесшему им свободу и саму жизнь. Но они надеялись, что, после вполне понятных и недолгих сроков пребывания нашей армии на территории их стран, войска будут выведены обратно в СССР Однако наступивший мир политикам вовсе не казался вечным, страны стали потихоньку готовиться к новым пробам сил; новые обиды стали тихо проступать в умах новых представителей очередных «богоизбраных» наций…

Сферы влияния и присутствия в послевоенном мире были поделены еще в Ялте и Потсдаме, и СССР, не сильно обращая внимание на ворчание «мировых жандармов» на некоторые злоупотребления положением победителя, стал обживаться на новых базах, аэродромах и полигонах, в свое время отбитых у фашистов Боевая подготовка в Группах советских войск все время нашего там присутствия велась очень интенсивно, новая техника зачастую в первую очередь шла туда, что, конечно, вызывало живой, скажем так, интерес спецслужб Запада.

Например, Ми-24А одним из первых получил в 1973 году 178 ОБВП под Стендалем (ГСВГ), причем сразу, с сентября 1973 г., начались интенсивные полеты. В 1974 г. полеты были по 3-4 летных дня в неделю, по 2 смены. В каждом полете на полигоны (Ретцов, Магдебург) отрабатывались пуски НУРС, ПТУРС (как это все пригодилось в Афганистане, когда надо было не посыпать горы фугасками, а всадить ракету точно в окно в дувале или щель в горе!). Практиковался и просто облет пехоты, так как не раз на учениях «необстрелянный» молодняк в ужасе разбегался от пролета своих же грохочущих «крокодилов» на предельно малых высотах. Первыми Стендаль же получил в 1977 г. Ми-24Д и Ми-8 МТ.

Конечно, такой подход к боевой учебе сразу повысил уровень мастерства летчиков, летавших охотно и с интересом. Наверное, только это компенсировало бытовую неустроенность. Вскоре сюда по замене пришли летчики Дальневосточного Гвардейского полка им. В.И.Ленина, у которых вся боевая выучка свелась к 10-12 замечаниям в личные дела о пьянках и драках. «Местным» летчикам, летавшим буквально на острие противостояния систем и идеологий, на это было больно смотреть…

По неумолимому закону высокая интенсивность полетов неизбежно вызывала отказы, аварии и катастрофы, обусловленные как материально-техническими проблемами, так и человеческим фактором. Вот, например, капитан Магницкий, вообще отличавшийся «неуемным» характером, любил «постращать» баеров в поле и «повыделываться» перед девочками из столовой. Как-то раз, проходя над полем на высоте 15-20 м, что-то он крутанул. В результате вертолет просел и пропахал просеку в близлежащей рощице. Ми-24 плюхнулся на «брюхо», потом был своим ходом перенесен на полигон и еще раз посажен на «брюхо». Однако, сетования летчика на отказ быстро опроверг оператор, после того, как в полку «насели» на него. Да и ветки в воздухозаборнике выдали хулигана начисто…

Если этот пример можно описать словом «хулиганство», то были и примеры проявления таких качеств, о которых мы, к сожалению, стали подзабывать. Вот об одном таком эпизоде я и хочу рассказать.

18 декабря 1991 года, Польша, Северная группа войск. В соцлагере вовсю бушуют ветры перестройки, принесшие, к сожалению, не столько свежесть мыслей и взглядов, сколько муть и грязную пену дремавших конфликтов и обид.

Как и везде в стране, в армии конец года – время авралов. Полки летали по три смены, налетывая упущенное за год. Ми-24В, из колобжегского полка (55-й Севастопольский отдельный вертолетный полк), пилотировал подполковник Александр Лобанов Умелый пилот, с опытом оказания «интернациональной помощи», уверенно повел машину на задание в опускающихся сумерках, погода была пасмурная, нижняя кромка облачности – 250 м. На высоте 600 м., на 31 -й минуте полета (16-38, время варшавское) произошел отказ левого двигателя. В принципе, ситуация вполне рядовая, и ничто не предвещало беды. Но вот тут и вмешался тот самый человеческий фактор.

..Переход техников по разным типам самолетов и вертолетов в авиации является обычным делом Обычно, техники просились с Ми-24 на Ми-8, но бывало и наоборот Вот и на Ми-24 Лобанова техник был перешедшим с Ми-8. Надо сказать, что подход к работе борттехников на этих двух машинах существенно отличался. На Ми-8 он привык «все делать сам», командир лишь контролирует его действия. Да и сидит он в кабине, между пилотами, вблизи приборов и видя всю обстановку (правда, Афганистан внес свои поправки – «бортачу» приходилось обслуживать огневую точку, и часто не одну). В качестве ворчания добавлю – что, никто не предполагал в Генштабе и академиях, что Ми-8 будут лезть в самое пекло, обвешиваясь подвесками и ощетинившись пулеметами. Уже в полевых условиях пришлось принимать на себя самопальную броню, громоздкие накладные бронестекла, кабины застилать бронежилетами… Пусть нельзя было заранее рассчитать, что 40-45% потерь придется на гибель летчика от элементарного стрелкового оружия, что 70-80% попаданий будет по кабине, причем 42% спереди, через небронированное остекление («духи» быстро научились стрелять куда надо, а не в пустую жестянку корпуса), но предположить-то можно было?! Тем более, что на эти «грабли» наступали американцы во Вьетнаме, создавая свои «Ганшипы» из транспортных, по сути, «Ирокезов» и «Чинуков». Интересно, о почему не была проанализирована эта особенность боевого применения вертолетов? Почему у боевого вертолета Ми-8 броневая защита, как у сельского автобуса?! Более того, даже после Афгана в этом ничего не изменилось. Вот и в Чеченской кампании пришлось выстилать пол и стекла бронежилетами, в ущерб обзору. Ведь боевики-то как раз извлекают уроки быстро!