Мне пришлось вообразить себя прилежной горничной и заняться уборкой.

— И все-таки ты сегодня странный, — Юми задумчиво вытянула губы. — Только не говори, что Кампай растерзал игрушечного тигренка. Нашему самурайскому талисману не нравятся мягкие игрушки.

— Ты бы лучше поведала мне, чем сама здесь занимаешься, да еще и с металлоискателем.

— Ищу твой клад, — заносчиво усмехнулась Юми. — А ты что подумал?

— Сегодня клад искать опасно, — я серьезно посмотрел на нее, опершись на чудо-швабру, как мудрец на посох.

— Я убью тебя прежде, чем ты попытаешься меня куснуть, — Юми приподняла майку на плоском животе, и вынула из пришитого к изнанке потайного кармана маленький обоюдоострый ножик. Я догадался, что это не единственный ее опасный сюрприз. — Так что сиди дома и не рыпайся. Все понял?

Юми ушла «на дело», а я продолжил уборку.

«И тогда решили самураи перейти границу у реки».

Маленький отрывок из военной песни назойливо играл у меня в голове. Притаившись у окна, я наблюдал за кладоискателями в саду. Господа Яматори действительно перешли все границы. Творили черные делишки белым днем, не стесняясь моего присутствия.

— Есть улов, братишка? — Юми сняла наушники и выключила агрегат сапера.

Злоумышленники на минутку сошлись у пруда, чтобы отчитаться друг перед другом о результатах проделанной работы.

— Кря-кря-кря, — облаченный в спортивный «костюм ниндзя» Сатибо пискнул резиновым утенком. — Дар приводит меня к собачьим тайникам. А они тут под каждым кустом. Одна надежда на технику. Что у тебя?

— Урожай старинных артефактов, — Юми представила собранную коллекцию находок. — Что тебе больше нравится: чугунный казан или ржавая подставка под горячее «Кострома»? На ней башенки видны. А вот подкова на счастье.

— Разделимся и продолжим поиски. Я дохожу до виноградника, ты до розария, потом встречаемся.

Сатибо вынул свою лопату из земли и отправился перепахивать выбранный участок.

— Есть! Тут что-то большое, — проходя яблоневую аллею, Юми остановилась и засмеялась от радости.

В ее наушниках было невозможно услышать хруст обломившейся тяжелой ветки.

Я рванулся в сад как ньюфаундленд в воду, торопясь спасти человека от гибели.

Юми я считал не очень хорошим человеком, но понимал, что ее смерть сильно огорчит Лизу.

Сломанная яблоневая ветка была прицельно запущена в самурайку. Удар деревянного острия пришелся в левый висок. Юми упала ничком на газон. Из ее виска фонтанчиком хлынула кровь.

Подбежав к девушке, я полулежа устроился рядом с ней, проверил височную косточку — к счастью, она была цела, и попытался остановить кровь. Правильно — языком. Это самый надежный вампирский способ. На вкус Юми оказалась немного терпкой, но довольно приятной. Ее кровь я счел немного странной, она была ароматнее и слаще, чем у среднестатистического человека.

О том, как спасение мной девушки выглядит со стороны, я не задумывался… Пока над головой не просвистела пуля.

— Искренне вам благодарен за то, что вы решили меня не убивать, господин Яматори, — я поклонился подбежавшему Сатибо.

Самурай держал меня на прицеле охотничьего пистолета.

— Я бы тебя убил, — злобно буркнул Сатибо. — Меня как будто кто-то под руку толкнул, и я промазал… Медленно встань и отойди от нее.

— Минуточку, — я рискнул возразить.

Стоя на коленях, и приподнял голову Юми. Лечебная слюна подействовала: кровь остановилась, и ранка начала зарастать. Я плюнул на ладонь, намазал поверхность раны толстым слоем, взял девушку на руки и осторожно передал ее брату.

Сатибо поверил в мои благие намерения и убрал пистолет в кобуру. Он понес сестру в дом.

На его руках Юми очнулась и, простонав, тяжело прошептала:

— Это не вампир. Он был дома. Я видела.

— В усадьбе живет привидение, — опередив Сатибо, я показал ему портрет в прихожей. — Оно не хочет, чтобы мы нашли клад.

Меня смутило слово «мы». С каких это пор я вступил в самурайскую банду?

«Вы бы еще сказали, что готовы поделиться, дорогой Тихон Игнатьевич».

Спустя двадцать минут я был готов не только поделить с самураями пополам зарытое Лаврентием сокровище, но и целиком отдать его им, а сам готов был уйти из усадьбы — все ради того, чтобы Лиза не стала исчадием ада. Я не сомневался, что зловредный предок мечтает превратить ее в чудовище.

Неужели во мне проклюнулся росток истинной любви?

На время нас объединившую серьезную проблему мы с господами Яматори обсуждали в венецианской гостиной под присмотром четвероногого охотника за привидениями.

— Поешь, — Юми подарила мне магнетическую улыбку гейши, подавая банку индюшачьей крови. — Не бойся. Не отравлено. Я обещала Лизе, что ее любимый питомец будет сытым и здоровым. Не хочу ее расстраивать.

Так я узнал, что нас объединяет еще кое-что. Мы все не хотим огорчать Лизу.