На ватных ногах я забрела в комнату друга, и тому было достаточно одного взгляда, чтобы поменяться в лице.

— Вика, да ты белее листа бумаги, — прокомментировал он. — С тобой все в порядке?

Тупым взглядом я смотрела на парня, и его силуэт начал почему-то расплываться. Слезы. Отчаянные, злые слезы побежали по щекам. Я замотала головой не в силах сказать хоть что-то и протянула ему лист, который оставил мне этот ублюдок.

— Что это? — спросил Дима, пробежав по тексту глазами.

Этой минуты мне хватило, чтобы взять себя в руки. Вытерев влажные щеки, я наконец смогла глубоко вздохнуть.

— Это сумма, которую я должна отдать Колесову. И на все у меня две недели, — тихо ответила я.

— Весьма внушительная цифра, — поджал губы приятель.
–  Как, то есть, что ты такого сделала, чтобы оказаться в должниках у нашего прЫнца. И главное, что ты думаешь делать?

Ну, если на первые два вопроса у меня ответы имелись, и я честно рассказала о происшествии, которое вылилось для меня в кошмар, то на последний я и сама бы хотела иметь ответ. Достать такие деньги в столь короткий срок нереально, а о том, чтобы втягивать сюда отца, и речи быть не может. Да и откуда у него такие деньги? В свободном обороте у него всегда весьма неказистые суммы.

В комнате повисла тишина, каждый был глубоко в своих мыслях. Если мои метались вокруг обычного в таком положении «что же делать?», то Дима углубился в изучение бумаг.

— Говоришь, ты только немного помяла ему бампер? — наконец, я услышала голос парня.

— Ну, да, — нахмурилась я. — А в чем дело?

— Да в том, что этот ублюдок тебя банально наебал, — зло бросил Димка.

Я шикнула на друга. Не слишком я люблю, когда употребляют настолько крепкие словечки. Но его слова заставили насторожиться.

— Что ты имеешь в виду? — прямо вопросила я.

— Да то, что хоть машина и дорогая, ну тут в перечне есть пункты, которые никак не связаны с бампером — это раз. И два, даже если бы их и не было, то ни один бампер ни одной машины столько не стоит. Не знаю, какими соображениями руководствуется этот урод, но он явно решил испоганить тебе жизнь, — объяснил друг.

Хмуро глянув на парня, я поджала губы.

— Я это и без тебя понимаю, — наконец, сказала я. — Делать-то что?

— Сказать ему, что обман его раскрыт? — пожал он плечами.

Закатив глаза, я чуть было не выложила парню все, что думаю о его умственных способностях. Ну, да, я приду, озвучу Максу все это, и он великодушно уменьшит сумму и увеличит срок на пару лет. Звучит, конечно, здорово, но это из области фантастики. Я ни единого раза не сомневалась, что сделано это все намеренно.

Но все же я, как последняя дура, решилась попробовать, и выловила парня на перемене на следующий день.

— Неужели ты уже деньги нашла? — вскинул он насмешливо брови.

— Отойдем, — бросила я, не желая говорить с ним в окружении его свиты.

— Нет, — нагло ухмыльнулся он, скрестив руки на груди. — Говори, что надо или проваливай. Не трать мое время.

Злость бушевала во мне, подобно природной стихии, но здравый смысл подсказывал, что в окружении этих мажоров мой гнев будет выглядеть смешным и откровенно кукольным. Я всего лишь дам им еще один повод поразвлечься. Нет уж. Глубоко вздохнув, я посмотрела ублюдку прямо в глаза.

— Колесов, какого черта? Что ты тут понаписал? — всучила я ему его же бумагу.

Парень и смотреть не стал на нее, понимая ее очевидное содержание.

— Всего лишь стоимость ремонта машины, — холодно улыбаясь, пояснил он.

— Я тебе бампер помяла! — взорвалась я. — При чем тут, например, тормозные колодки?

Помимо его свиты, вокруг нас начала собираться компания зевак, которым не терпелось найти новый повод для сплетен.

— Моральный ущерб, — и опять он лыбится, а его свита уже откровенно хихикают.

Вся ситуация в целом начала приобретать жутко унизительный оттенок, и мне отчаянно захотелось куда-нибудь исчезнуть.

— Урод, — зло бросила я и развернулась, направляясь прочь, поняв, что продолжать это представление не имеет смысла.

— Две недели, мышка, — крикнул он в след.

Во мне все кипело. И на что я только надеялась, когда пошла к нему? Нахрен я послушала Диму? Ведь изначально понимала, что его идея — идиотизм чистой воды. Но нет, поперлась и теперь ощущаю себя клоуном. Унижение, и я добровольно подписалась на него.