Цуканов разговаривал с немолодым, лет за шестьдесят, мужчиной.

– Это садовник, Прохоров Виктор Алексеевич, специалист от бога, иногда складывается такое ощущение, что растения, особенно цветы, его понимают. Ты сойдешься с ним. Он мужик простой, без заморочек. Работает и работает, куда не надо, нос не сует. Чего я и тебе, капитан, желаю.

Увидев Боровского, Цуканов кратко спросил начальника охраны:

– Ну что, Михаил Григорьевич?

– Оформляй с завтрашнего дня и до конца октября, месяц испытательный. Дальше видно будет.

– Хорошо. Боссу о работнике сам доложишь или я?

– Это твоя работа. Я все, что надо, узнал, еще проверю, пока оформляй на месяц. Ну, все, я пошел.

Подмигнув Кулагину, Боровской направился к особняку.

– Знакомьтесь, Павел, – указал Цуканов на пожилого мужчину, – наш садовник, Прохоров Виктор Алексеевич. Старожил, так сказать. Вся растительность на территории им посажена.

– Ну, не вся, Леша, от рощи многое осталось, – усмехнулся Прохоров и протянул Кулагину руку: – Виктор Алексеевич, можно на «ты».

– Ну, тогда, Паша, для вас, извини, для тебя, Виктор Алексеевич, просто Паша.

– Отлично, – сказал Цуканов, – признаться, я был уверен, что Боровской забракует тебя.

– Как видите, не забраковал.

– И очень хорошо. Обсудим твои обязанности?

– Желательно вместе с зарплатой и графиком работы.

– Естественно. Обязанности просты, делать все, что скажет Виктор Алексеевич или я. Но больше Виктор Алексеевич. В основном – это следить за порядком в усадьбе.

– Короче, работа дворником.

– Не совсем. Но в принципе, можно сказать и так. Но кроме уборки придется и ямы копать под деревья или кусты, клумбы поливать, газоны. Всего не перечислишь.

– С обязанностями ясно. Права?

– Право на отдых и оплачиваемый труд.

– Годится. Зарплата?

– Пятьдесят тысяч рублей чистыми, выдавать буду я.

– Это, получается, зарплата в конверте?

– Основная часть. Десять тысяч ты будешь получать официально по ведомости, как разнорабочий. Мы составим договор найма, все чин по чину. Налоги из этих десяти тысяч будем перечислять, чтобы у тебя стаж шел. Плюс премии за хорошую работу или к праздникам. У босса есть такая черта, неожиданно поощрять своих людей, подгоняя премии под какой-нибудь праздник. Но… существует и система штрафов. За опоздание, за ненадлежащее исполнение обязанностей и… за длинный язык.

– В смысле?

– Боровской должен был предупредить, что о делах в усадьбе за ее пределами не должен знать никто. Даже полиция.

– Понятно. График?

– С 8.00 до 18.00, два часа с 13.00 до 15.00 на обед. Выходные – суббота и воскресенье. Если же возникнет надобность в тебе на время выходных, либо дается двойная плата, либо отгулы. Но с отгулами сразу скажу, вряд ли выгорит, так что двойная оплата. В 8.00 быть здесь. Машину свою оставишь справа от ворот, на дальней стоянке. Но если не захочешь каждый день кататься по сто пятьдесят километров, можешь ночевать здесь. Виктор Алексеевич покажет где. Там же твоя форменная одежда, в рабочее время ты должен быть исключительно в ней.

– Понятно, – кивнул Павел. – Вопрос разрешите?

– Да.

– Когда выплачивается зарплата? Это, чтобы знать насчет коммунальных платежей, а то бумагами из разных инстанций завалят.

– Зарплату, Павел, надо еще заработать, – усмехнулся Цуканов. – Если удержишься, то оплата за месяц в начале следующего, это в конверте, официальная – с пятого по десятое число.

– А что может мне помешать удержаться?

– Кто знает, Павел, кто знает. Еще вопросы есть?

– Хозяину усадьбы меня представлять не будете?

– Нужен ты ему! Ладно, пообщайся с садовником, я к Старикову, доложу, что вакансию заполнили. Он, знаешь ли, каждой мелочью интересуется.

– По-моему, вы противоречите сами себе.

– В чем? – удивился Цуканов.

– То говорите, что боссу наплевать на того, кто нанимается на работу в его поместье, то в каждую мелочь вникает.

– Поработаешь тут, поймешь, что я имел в виду. Паспорт завтра не забудь, и без опозданий. Удачи!

– Как же я не опоздаю, если паспорт получать часов в 11, не раньше?

– Ладно, выходи во вторник. – Управляющий повернулся и пошел к особняку.

Провожая его взглядом, Кулагин неожиданно увидел в окне третьего этажа бледное женское лицо. На мгновение. Женщина, заметив на себе взгляд, тут же задернула штору.

– Кто это? – невольно спросил он.

– Где? – не понял садовник.

– В окне третьего этажа. Или, скорее, чердака.

– Вот что я тебе скажу, парень, чем меньше ты будешь смотреть на это окно, тем здоровее будешь.

– Но кто там?