Я почувствовала, как свободной рукой стискиваю край простыни. Эй! Что-то новенькое.

Бип...Бип...Бип...Бип...Бип...Бип...

Он шумно выдохнул.

– Ты приходишь в себя? Возвращайся ко мне! Ты сможешь!

Если я смогла пошевелиться, может, смогу и говорить.

– Максим,– с трудом произнесла я.

Стиснув мои руки, он закричал:

– Не засыпай!– а затем стал звать медсестру. Потом снова обратился ко мне: - Продолжай говорить! Пожалуйста, Люсия!

Я приоткрыла глаза. Когда они привыкли к свету, и я смогла сфокусировать взгляд, то ахнула, увидев его. Он не брился несколько дней, волосы были в полном беспорядке. Глаза так покраснели, что голубизна радужки теперь казалась тёмно-синей. Костюм был измят, воротник рубашки расстёгнут. Я видела край его повязки.

– Ужасно выглядишь.
– Мой голос охрип.

Фраза заставила его улыбнуться. Он поднёс мою ладонь к заросшей щеке.

– Молодец, что заметила.
– Его глаза блестели.

Чёрт, я люблю этого мужчину.

– Что произошло?

– Нож не задел почти ничего важного, но ты потеряла много крови. У тебя был шок. После операции ты никак не могла очнуться.

Операции? Посмотрев вниз, я заметила, как из-под больничной рубашки выглядывает край моей собственной повязки.

– Как ты? Когда тебя ранили...

– Сейчас я в порядке. Понадобится что-то посерьёзнее пули, чтобы я не смог до тебя добраться.

Мой голос был слаб, горло невыносимо саднило, но я всё равно решила его поддразнить:

– Я тебе нравлюсь, когда выздоравливаю?

Он невесело засмеялся.

– Я люблю тебя, когда ты выздоравливаешь. Сейчас всё пойдёт на лад.

– Эдвард мёртв?

– Ты вдова. Свободна.
– Позади него распахнулась дверь.
– Теперь, когда ты очнулась, тебя должны осмотреть.

Вошёл доктор, внешний вид которого тоже был в беспорядке. И его глаза за стёклами очков тоже были красными. Он опасливо взглянул на моего русского. Сглотнув, обратился ко мне:

– Я очень-очень рад, что вам лучше.
– У него был австралийский акцент.

Максим что, угрожал персоналу? Он нерешительно выпустил мою руку.

Вокруг меня суетились доктор и медсестра, а мои глаза хотели видеть только Максима. Он тоже не отрывал от меня взгляда, даже когда звонил Алексу и Натали.

Я слышала её возгласы в трубке.

Доктор что-то говорил о моих жизненных показателях, что они выглядят неплохо, но что первое время я буду сонной и это нормально.

– Вам очень повезло, - сказал он мне.
– Левее на толщину человеческого волоса - и мы бы тут с вами не разговаривали.

Когда мы снова остались одни, Максим сел рядом со мной на кровать.

– Ты угрожал бедному доктору, Максим?

– Немножко. Он не хотел сюда лететь из Австралии. По крайней мере, сначала, - мрачно добавил он.

– Ты заставил его пересечь полмира?

– Конечно. Мне нужно было второе мнение насчёт твоей операции, а он - один из лучших.
– Максим пожал плечами, едва сдержавшись, чтобы не поморщиться.
– Скоро здесь будут Алекс и Натали. Они поехали в отель переодеться. Они навещали тебя каждый день.

– Им не надо было приезжать. Не могу поверить, что они прервали свой медовый месяц.

– Они хотели убедиться, что с тобой всё в порядке. У тебя теперь есть друзья, которые тобой очень дорожат. Джесс бы тоже сюда примчалась, но из соображений безопасности мы держали твоё местонахождение в секрете. Всё это - сплошной хаос, правда?

– Они все в курсе произошедшего?
– Так непривычно. Брак за убийцей был моей ношей. А теперь проблема исчезла.
– Не могу поверить, что Эдвард мёртв.

– Он был женат шесть раз. Люсия, ты - единственная из его жён, кто смог выжить, - серьёзно заметил он.

– Ш-шесть?
– Если бы тот забег не отменили, я оказалась бы его следующей жертвой?
– Полиция уже приезжала? Когда мне надо будет дать показания?
– Необходимость выложить им всё, окунуться в болезненные воспоминания приводила меня в ужас.

– Показания о чём, любимая? Эдварда Хэтчера застрелили в общественном туалете в Атлантик-Сити. Не заладилась покупка наркоты.

Мои губы сложились буквой О.