— Ну?

— Никто, просто один из моряков, — опасливо пробормотал Варсакон. — Ему не понравилось мое внимание, и он сбежал, когда мы причалили в какой-то вонючей дыре на нумидийском побережье.

Малх снова поглядел на сына.

— Снова лжет, — рыкнул Сафон.

— Это правда, — возразил Варсакон и поглядел на египтянина. — Скажи им.

— Все так, как он сказал, — согласился египтянин и издал нервный смешок. — Парень сбежал.

— Вы меня совсем за идиота держите? Тут совсем другая история, — резко оборвал Малх. Показал на Варсакона. — Отрежь ему яйца.

Сафон положил киянку и взял длинный кривой кинжал.

— Нет! — взмолился Варсакон. — Прошу!

С каменным лицом Сафон расстегнул пояс пленника и бросил на пол. Затем разрезал низ его туники, под которым была льняная набедренная повязка. Проведя лезвием по обе стороны от паха Варсакона, Сафон разрезал ее, и она упала на пол. Обнаженный ниже пояса, пленник заговорил, заикаясь от страха:

— Их было двое, — пролепетал он, извиваясь в кандалах. — Они дрейфовали у берега Сицилии.

Лицо египтянина перекосилось от ярости.

— Заткнись, идиот! Ты делаешь только хуже!

Варсакон его не слушал. Слезы катились по его покрытому шрамами лицу.

— Я вам все расскажу, — прошептал он.

Сафон всерьез почувствовал себя виноватым и, судорожно вздохнув, оглянулся на отца.

Малх дал ему знак отойти. Чувства бурлили в нем, как вулкан. Стены будто навалились на него, и он слышал стук пульса в ушах.

— Говори! — приказал он.

Варсакон с готовностью кивнул.

— Пару недель назад был сильный шторм. Мы в него попали, бирема едва не утонула. Но этого не случилось, хвала богам. На следующий день мы наткнулись на лодку, в ней были двое юношей.

Бросившись вперед, Сафон приставил кинжал к горлу Варсакона.

— Откуда они были родом?! — вскричал он. — Как их звали?

— Они были из Карфагена, — моргая, как загнанная в угол крыса, ответил Варсакон. — Не помню, как их звали.

Малх внезапно стал очень спокоен.

— Как они выглядели? — тихо спросил он.

— Один рослый, поджарый. Другой пониже и покрепче. Оба черноволосые, — ответил Варсакон, и задумался. — И оба зеленоглазые.

— Ганнон и Суниатон! — вскричал Сафон, и его лицо перекосилось от отчаяния. Несмотря на тайную радость от исчезновения младшего брата, он не смог сдержаться, узнав ужасную правду.

Малха начало подташнивать.

— Что вы с ними сделали?

Лицо Варсакона стало пепельно-бледным.

— Естественно, мы хотели вернуть их в Карфаген, — выпалил он. — Но у корабля открылась течь после шторма, и нам пришлось идти к берегу, в Сицилию. Там они сошли на берег, в Гераклее, вроде бы.

Он поглядел на египтянина, и тот согласно кивнул.

— Да, в Гераклее.

— Понимаю, — сказал Малх. Его охватило ледяное спокойствие. — Если так, почему же они не вернулись? Не найти корабль, идущий в Карфаген с южного берега Сицилии, было бы странно.

— Откуда мне знать? Молодые парни, только что вырвались из дома, все они одинаковы. Им бы только вино и женщин, — ответил Варсакон, пожав плечами и изо всех сил пытаясь изобразить небрежность.

— Только что из дома вырвались?! — вскричал Малх. — По твоим словам, можно подумать, что они сами хотели, чтобы их унесло в море? Просто так… Если вы пустили их на берег в Гераклее, то я — Александр Македонский. — Он поглядел на Сафона. — Кастрируй его.

Сын опустил кинжал.

— Нет, прошу, только не это! — взвизгнул Варсакон. — Я скажу всю правду!

Малх поднял руку, и Сафон остановился.

— Видимо, ты уже догадался, что тебе и остальным этим помойным крысам уже не жить. Ты сам себе приговор подписал, своими словами, — проговорил Малх и сделал паузу, чтобы смысл слов дошел до пленников. — Рассказывай честно, что вы сделали с моим сыном и его другом — и останешься при своем мужском достоинстве. И умрешь легкой смертью.

Варсакон тупо кивнул, осознавая свою судьбу.

— Мы продали их в рабство, — прошептал он. — В Неаполе. Если верить капитану, получили за них отличную цену. Поэтому и пришли в Карфаген. Чтобы заманить к себе еще пару юношей.

Малх глубоко вздохнул. Все случилось именно так, как он и подозревал.

— Кому вы их продали?

— Я не знаю, — выпалил Варсакон. — Это дело капитана. — Он повернулся к египтянину, который злобно сплюнул на пол.

— Значит, ты виновен в этом бесчинстве? — с холодной яростью спросил Малх. — Тогда ему яйца отрежь, — рявкнул он.