Ганнон, не веря глазам, поднял одну ногу, потом другую.

— Клянусь бородой Баал Хаммона, как же здорово!

— Как, во имя Гадеса, ты их заполучила? — спросил Квинт, подходя к молодым людям.

Аврелия просто светилась от гордости.

— Сам знаешь, как Агесандр вечерами любит выпить. И очень часто потом спит до Бесперы, первой стражи. Мне было достаточно подобраться к нему и сделать восковые слепки с каждого. А потом сходить к кузнецу и сделать копии. Я сказала ему, что это ключи от отцовских сундуков, и дала пару монет, чтобы он никому не рассказывал.

Глаза Квинта расширились, но он все равно был не рад.

— Зачем ты это сделала?

Аврелия не хотела сознаваться в истинной причине, по которой она освободила Ганнона от кандалов. Она их просто ненавидела. Большинство рабов получали право ходить без цепей спустя годы службы, когда хозяева сочтут, что они уже не помышляют о побеге. Но некоторым такое доверие не оказывали никогда. Естественно, Агесандру не составит труда убедить Фабриция, что Ганнон как раз из таких.

— На такой случай, как сегодня, — с вызовом сказала она. — Чтобы мы смогли нормально охотиться.

— Он же сбежит! — вскричал Квинт.

— Нет, не станет, — с горячностью возразила Аврелия и посмотрела на Ганнона. — Ты же не станешь?

Растерявшись в такой странной ситуации, ошеломленный действиями Аврелии, Ганнон едва смог ответить.

— Н-нет, конечно нет… — запинаясь, сказал он.

— Вот! — торжествующе сказала брату Аврелия.

— И ты веришь? Он же раб!

Глаза Аврелии сверкнули.

— Ганнону можно доверять, Квинт, и ты это знаешь!

Ее брат мгновение смотрел ей в глаза.

— Очень хорошо, — проговорил он наконец и, поглядев на раба, спросил: — Дашь слово, что не сбежишь?

— Клянусь. Да будут в этом свидетелями Танит и Баал Хаммон, Мелькарт и Баал Сафон, — твердо ответил Ганнон.

— Если ты солгал, я сам тебя поймаю, — пробормотал Квинт.

— Отлично, — ответил Ганнон, не отводя взгляда.

Римлянин слегка кивнул.

— Тогда вперед.

Наслаждаясь возможностью бежать, впервые за много месяцев, Ганнон сорвался с места туда, где видел след кабана. Конечно, юноша думал о побеге, но клятву, которую он только что дал, никак нельзя нарушить.

Но, к их разочарованию, кабан куда-то улизнул. Прошел час, а они так и не увидели зверя. След привел их туда, где лес редел, уходя вверх по склону горы, и постепенно уступал место камню. Большие участки скальной породы под ногами сводили шансы найти зверя к минимуму.

Квинт поглядел на темнеющее небо и выругался.

— Скоро придется прекратить погоню. Мне не улыбается ночевать здесь. Давайте разойдемся в стороны. Думаю, это лучшее решение.

Аврелия пошла влево от Квинта, а Ганнон медленно двинулся вправо. Не отрывая взгляд от земли, он проделал уже добрых пару сотен шагов, но так ничего и не увидел. Поглядел на склон горы. Скалы покрывала лишь короткая жесткая трава. Это еда для коз и овец, не для кабанов.

Ганнон нахмурился. Впереди и выше, за торчащими тут и там соснами и можжевельником, он увидел небольшой деревянный домик. Из дыры в крыше неспешно подымался дымок. Вокруг домика были плетеные заборы, судя по всему — загоны для овец. Ганнона это не удивило. Как и у большинства землевладельцев, стада Фабриция были с весны на удаленных пастбищах, их охраняли жившие там же пастухи и собаки. Простенькие хижины и загоны для животных были повсюду, защищая пастухов от плохой погоды, а стада — от хищников, например, волков. Но, к своему удивлению, Ганнон услышал блеяние. Поглядел на небо. Загонять стадо с пастбища рановато. Он бросил взгляд на Квинта, который все еще искал следы кабана. Вдалеке заметил Аврелию; похоже, девушку, тоже ничего не насторожило.

Ганнон уже хотел было тихо свистнуть, но что-то его остановило. Вместо этого он неторопливо побежал к римлянам.

Увидев подбегающего раба, Квинт обрадовался.

— Что-то видел?

— Вон там, наверху, овцы уже в загоне, — сообщил Ганнон. — Рановато, так ведь?

Квинт прикрыл глаза рукой и взглянул наверх.

— Во имя Юпитера, ты прав, — признал он, недовольный тем, что не заметил этого первым. — Там пастухом Либон. Добросовестный, от работы не отлынивает.

У Ганнона сжало живот.

— Скверно, — сказал Квинт, скидывая мешок и вытряхивая на землю содержимое. Раскатал плащ, аккуратно заткнул себе за пояс один из гладиев, другой отдал только что подошедшей Аврелии.

— Наверняка он тебе не понадобится, — пытаясь изобразить уверенность, сказал он и улыбнулся. Согнув лук о колено, натянул тетиву. У него в колчане было десять стрел. Достаточно, подумал Квинт.

— Что случилось? — встревоженно спросила Аврелия.

— Может, и ничего, — ответил Квинт, пытаясь ее успокоить. — Просто возьму с собой Ганнона и проверю, что там в хижине.