– Что тут происходит, - спросил я, лекция Искина показалась мне весьма занимательной.

– В этом помещение, где и началась экскурсия с лаборатории, стояли герметичные чаны, накрытые прозрачными колпаками, паутинки это, развёрнутые разные специализированные нейросети, тут они тестируются на пиковые нагрузки. В процессе оптимизации, для нейросетей создаются и моделируются всевозможные вероятные ситуации, могущие возникнуть при работе сети. Отдельными расчётными потоками анализируется и оптимизируется встроенный в нейросеть программный код, для лучшего взаимодействия в различных конфигурациях, на попытках сравнительного анализа Исследовательским кластером Искинов строятся и анализируются вероятные варианты глобальных улучшений, для создания следующего поколения изделий, превосходящих по параметрам текущие.

– И как успехи спросил я.

– Не очень, - мне показалось, но кажется, в голосе Искина прозвучало смущение, вся наша работа, если быть объективными это 2-3% оптимизации, но зато каждое посещение станции вашим отцом приводило к улучшению нейросетей на 12-15%.

– Хм чуть не поперхнулся я, а как это происходило?

– Искин ответил, - Обычно мной только подготавливался биологический материал, что происходило впоследствии, я не знаю, т.е. я имплантировал привезённым на станцию в стазис капсулах разумным, различные специализированные нейросети. Порой привозилась на станцию большая партия биологического материала, порой только один или два разумных. Дальше после подготовки материала все происходило в личной лаборатории Самиэля, ваш отец всегда заходил в свою лабораторию один. У меня нет туда допуска, признался Искин, но из отмеченных мной наблюдений, с ним всегда был этот браслет, который сейчас у вас на руке.

– Селариэль скажите, пожалуйста, этот браслет на вашей руке, это какой-то особый знак и символ вашего рода?
– надо же, подумал я, а академик оказывается любопытен, или это просто научный интерес, как бы лучше его понять.

– Да, ты почти угадал, - ответил я ему, - но что же происходило дальше? После того как ты приготовил материал, а мой отец заходил в свою лабораторию?

– Дальше примерно раз в две три недели ваш отец начинал выдавать окончательный результат. Моя же дальнейшая работа, заключалась в том, что, с помощью кибердоктора, я изымал нейросети для изучения. И они уже не были похожи на те, что были установлены прежде биологическому материалу. По всем дальнейшим тестам, невероятно, но факт, новые, изменённые нейросети показывали прирост всех своих показателей в районе 12-15%. Если биологического материала было мало, то после восстановительного сеанса реаниматора, биологическому материалу устанавливалась новая сеть взамен удалённой, для следующего эксперимента.

– А если много, - не сдержавшись, спросил я.

– Тогда биологический материал после извлечения нейросети утилизировался, - равнодушно ответил Искин, - повышенная секретность накладывает такие требования.

– Материал утилизировался всегда, - спросил я.

– Ответ положительный, - прилетал и улетал Самиэль всегда только один, биологический материал был только в стазис капсулах, вы Селариэль первый разумный, кроме вашего отца кто находится на этой базе за всю историю её существования.

То, что так деликатно называл исследовательский кластер Искинов биологическим материалом, не могу сказать, что так уж прям сильно меня поразило, ещё по прежней жизни, как же она кажется далёкой, хотя для меня это буквально вчера, я заснул в своей машине, а сегодня уже проснулся у чёрта на куличках. Наши высоколобые учёные тоже никогда не гнушались опыты над людьми ставить, большая часть экспериментов конечно тайных, зато при полной поддержке государства. Могу только представить, что творится во всех этих закрытых ведомственных лабораториях за высокими заборами, в настоящее время каждая крупная страна имеет свои скелеты в шкафу.

Да что там говорить, даже в средневековье что творилось, когда студенты, изучающие анатомию, выкапывали трупы по ночам на кладбище, для своих исследований, люди средневековья, конечно же, были против, чтоб тревожили покой умерших, на могилках появились оградки, а вокруг кладбищ заборы, но это не помогало. А студентам при поимке на горячем, хорошо доставалось от благодарных родственников. Тогда и возникли тайные студенческие братства, так как деятельность науки не всегда одобряется обществом.

Вызывают недоумение это повальное трупов потрошение, даже сегодня, когда чуть ли не обязательно, всех в морге потрошат после смерти. Не всё думаю там, так просто. И химическое и биологическое оружие понятно же, что на ком-то испытывали его, прежде чем военные его поставили на вооружение.

Но всё равно я как-то раньше думал, что для этого либо закоренелых преступников используют, либо может на добровольцах или кошках прежде испытывают, а тут получается и мою тушку коснулось. Одно дело рассуждать теоретически и совсем другое дело, когда касается тебя лично. Ведь фактически это меня похитили, если бы не пираты, напавшие и повредившие яхту, быть мне следующим биологическим материалом для опытов, мне так же поставили бы нейросеть, зафиксировали результаты и утилизировали, какая-то нерадостна перспектива.

– Искин скажи мне, - была ли такая острая необходимость, после извлечения нейросети, утилизировать биологический материал?

Академик ответил мне, не задумываясь, - это делалось согласно прямого распоряжению вашего отца, данные процедуры были использованы для соблюдения секретности.

Моралистом особым вроде никогда не был, но как мне кажется, если эти объекты были в состоянии медикаментозного сна, вполне было достаточно установить нейросеть, проверить и зафиксировать результат, так и не выводя из этого состояния. Да даже если и выводя, мало ли каких слухов в народе бродит о секретных экспериментах любого правительства. Можно даже как компенсацию, сеть потом пациенту какую крутую поставить и высадить его тушку где-то, на любой планете. Пусть потом рассказывает журналистам, если сам дурак, что пришельцы его похитили и проводили анальное зондирование. А в Содружестве думаю, любой человек, если обнаружит, что пара месяц из памяти выпали, зато появилась дорогая нейросеть в голове, молчать будет как партизан на допросе.