— Так о чем вы говорили с ним вчера? И зачем вообще к нему приходили?

Кент подумал, что на этот вопрос ответить трудно, у него ведь не было других оснований искать встречи с Данхемом, кроме надежды хоть что-то узнать.

— Я пытался выяснить кое-что о его прошлом, — ответил он. — Особенно о калифорнийском периоде. Спросил, не знал ли он человека по имени Бенджамин Дантон, который…

— Откуда вы взяли это имя?

Кент подумал о снимках, спрятанных у него под матрасом. Он, конечно, собирался рассказать о них Бекону, но не сейчас.

— Оно мне попалось на глаза, когда я снимал бумаги Брейди.

— В связи с чем?

Мердок нахмурился, он не мог разобраться в ходе мыслей лейтенанта.

— Вы заметили это имя, — терпеливо стал втолковывать Бекон. — Но где именно, на каких документах?

— A-а… Оно было на трех документах. По крайней мере, я его видел на метрике, на свидетельстве о браке и на копии полицейского рапорта.

— И что вам ответил Данхем?

— Что он его слышит впервые.

— Да, предчувствие вас не обмануло, — усмехнулся Бекон, глядя на бумаги, найденные сержантом Кио. — Данхем в самом деле знал Бенджамина Дантона.

Он протянул бумаги Мердоку. Это были калифорнийские водительские права, удостоверение личности и профсоюзная карточка Бенджамина Дантона.

— Два комплекта документов, — заметил Бекон. — Такому пройдохе, как Дантон, не составило труда их раздобыть. Барри Данхем… Те же инициалы — Б. Д. Барри Данхем, — повторил он опять, словно имя это оставило во рту неприятный привкус. — Спорю, он такой же актер, как мы с вами. Авантюрист — и все тут. Самое неприятное в том, что я только начал выходить на него по делу Брейди…

Кент сказал, что если больше не нужен, то поедет домой.

— Ладно, — согласился лейтенант. — А я собираюсь к Олдерсонам. Прокурор, конечно, будет против, только хватит с ними церемониться.

Мердок тоже собирался туда, но теперь решил подождать. Спустившись вниз, повернул к черному ходу. Машина его стояла там же, где когда-то и машина Данхема, и по дороге у него появилась новая мысль. На углу он посмотрел в обе стороны, и, увидев неподалеку вывеску «Фредди-бар», направился туда.

Часы на стене в дальнем конце зала показывали двадцать минут первого, когда Кент вошел в тускло освещенный холл. Небольшой бар был пуст; слева тянулась стойка, справа — столики, крытые черным пластиком. У стойки сидели всего трое посетителей. Устроившись на порядочном расстоянии, Мердок заказал пиво. Получив его, спросил бармена, работал ли тот вечером.

— На этой неделе нет.

— Когда вы сменяетесь?

— В шесть.

Сообщив, что он из «Курьера», Кент сказал, что хотел бы побеседовать с человеком, работавшим накануне, и спросил его имя и адрес.

Заглянув в какую-то тетрадку, бармен сообщил:

— Сэм Маркус, вот его телефон. Он придет к шести, но если хотите встретиться с ним раньше, позвоните.

Допив пиво, Кент прошел к телефону. Женский голос сообщил, что Маркуса нет дома и спросил, что передать. Мердок ответил, что позвонит еще раз.

Когда Кент Мердок после ленча появился в своем кабинете, все еще замещавший его Делани сообщил, что ему дважды звонила какая-то женщина, не пожелавшая себя назвать.

— Собиралась позвонить снова, так что садитесь и ждите.

— А вы работайте спокойно, я мешать не собираюсь, — ответил Мердок.

— Может быть, тогда отпустите меня минут на десять сбегать в заведение напротив перекусить — выпить кофе и съесть пару пирожков?

— Ладно, — засмеялся Кент, — тогда уж на пятнадцать.

Сев за стол, он первым делом проверил регистрационный журнал и машинально взглянул на табло, чтобы узнать, какие машины редакции на задании, просмотрел сводку за прошедший день и едва успел закурить, как раздался телефонный звонок.

Женский голос показался знакомым.

— Кент, это Рита Олдерсон. Я пыталась до вас дозвониться…

— Как у вас дела?

— Похвалиться нечем, но все же лучше. Мне очень стыдно за прошлую ночь. Такого со мной никогда раньше не было…

— Когда вы ушли?

— Около восьми. Я проснулась и понять не могла, где нахожусь. Голова гудела — ужас. Потом кое-как вспомнила и нашла в кармане десять долларов, а раз в таком виде не могла заявиться домой, то пошла сюда и легла спать.

— Куда — сюда?