Одна из фрейлин рухнула на колени, поднимая свою госпожу, за что получила тычок в плечо.

— Где мой сын? Где этот… — она проглотила слова, быстро стирая слезы и подчиняя себе эмоции.

— Он в покоях…

Королева побежала, приподняв платье. Встреченные ею слуги и придворные изумленно расступались, пропуская ее, замечая, что по ее напудренным щекам льются слезы.

— Открыть! — закричала она лакеям, которые бросились распахивать двери в апартаменты ее отпрыска.

Отталкивая камергера, Генриетта влетела в спальню, увидев, наконец, сына. Его окружали слуги и телохранители, которые разошлись в стороны, оставляя в поле зрения грозной женщины лишь успевшего надеть штаны Эдмунда.

— Я же просила, предупреждала тебя! — закричала она, бросаясь на него. — Я же сказала, чтобы ты не трогал пока эту шлюху! — схватив Эдмунда за волосы, она потащила его к зеркалу: — Знаешь, что будет с тобой? Знаешь?

Принц покорно шел, согнувшись, словно щенок на привязи.

— Посмотри! — она схватила его за лицо, тыча в отражение: — Ты всего лишь жалкий женоподобный мальчишка! Райт бросит тебя солдатам, словно белокурую девицу, и тебя отымеет целое войско, потому что ты не смог удержать свой член в штанах!

Задохнувшись, королева оттолкнула от себя сына, обернувшись и вдруг увидев перед собой слуг, которых она словно не замечала. Ее брови сошлись над переносицей, а челядь сжалась под ее взглядом.

Подойдя к обер-камергеру, она ударила его по лицу, затем приказала одному из телохранителей:

— Вздернуть его за несусветную глупость!

С лица обер-камергера схлынула краска, он замотал головой, но было поздно — телохранитель схватил его за локоть и потащил к дверям.

Эдмунд не смотрел на мать, лишь нервно приглаживал растрепанные волосы с видом побитой собаки.

— Где эта дрянь? — рявкнула на него королева.

— В приемной… я позвал лекаря… — обиженно заговорил Эдмунд. — Она жива.

— Если бы она умерла, — выдавила сквозь сведенные судорогой челюсти Генриетта, — нам всем бы пришел конец!

Она устало опустилась в кресло, прижав к лицу ладони и пытаясь придумать, как выйти из тупика, в который ее загнал собственный сын.

— Оденься, — бросила ему, — и благодари свою мать за то, что она пытается тебя спасти. Речь идет не только о престоле Хегея и наших жизнях, но и о смерти, которая покажется избавлением, если сюда придет Райт Берингер.

Она поднялась, направляясь в приемные покои принца, где находилась ее единственная надежда — Джина эль-Берссо.

Лекарь смотрел на меня сочувствующим взглядом, положив на кровать сумку с пузырьками и травами.

— Сделайте все, что угодно, чтобы поднять ее на ноги! — я не помнила, когда пришла Генриетта, впрочем, я периодически выпадала из реальности, поэтому то, что творилось вокруг, давно утратило смысл.

— Она очень слаба и в любую минуту может потерять сознание, — доложил лекарь, — если заставить ее встать, это может ее убить.

— Я же сказала: делайте все, что угодно! — а затем добавила: — Если вам дорога жизнь.

Лекарь снова взглянул на меня.

— Настойка валмора заставит ее подняться, но у настойки есть побочное действие. Девушка будет казаться заторможенной, медлительной, ее сознание будет замутнено, возможны галлюцинации. Эффект от валмора непродолжительный, но вполне действенный.

— И она сможет передвигаться самостоятельно?

— Да, ваше величество. Но мне нужно будет зашить и обработать рану, иначе девушка истечет кровью.

— Хорошо, только быстрее.

Я почувствовала прикосновение к ране, застонала и провалилась в небытие. А в следующее мгновение меня будто выдернули на поверхность сознания, влив в горло горьковатой жидкости.

— Пейте! — приказал мужской голос.

Выбора у меня не было, хоть я и пыталась сопротивляться. Меня держали, почти лишив возможности шевелиться. Желудок обожгло неизвестное снадобье.

— Как скоро оно подействует? — холодно осведомилась королева.

— Дайте мне еще пару минут.

Меня замутило, картинка перед глазами поблекла. Мысли стали путаться, и я затихла, внимательно глядя на склонившегося надо мной мужчину. Служанки приподняли меня, а он принялся быстро и туго перевязывать мой торс.

— Храни вас господь, леди… — тихо шепнул мне, отстраняясь. Это было последнее, что я еще могла осознать, затем поток нелепых образов застил мой взор.

— Приведите ее в подобающее состояние! — хладнокровно распорядилась Генриетта.

Служанки потянули меня с кровати, и я попробовала встать. И у меня получилось. Тотчас моему телу вернулись прежние силы. Однако полотно ткани, которым меня замотали, сразу промокло от крови.